Пути решения проблем в торговой отрасли Узбекистана, включая электронную коммерцию

Президент Узбекистана 29 сентября 2022 года подписал закон «Об электронной коммерции», который вступает в силу 31 декабря, а до этого момента исполнительная власть должна привести в соответствие все законы и подзаконные акты.

Об изменениях в сфере онлайн-торговли в интервью рассказал Музаффар Аъзамов, основатель интернет-магазина mato.uz, председатель Ассоциации электронной коммерции Узбекистана.

Давайте поговорим о том, как определяется электронная коммерция и кто её участники?

В соответствии с новым законом электронная коммерция — это купля-продажа товаров (работ, услуг) в соответствии с договором, заключённым через электронную торговую площадку с использованием информационных систем в рамках предпринимательской деятельности.

Согласно статьи 8 закона, участниками электронной коммерции являются юридические или физические лица, выступающие в качестве продавца товаров, поставщика услуг или исполнителя работ, а также юридические или физические лица — в качестве покупателя, потребителя товаров (работ, услуг).

Продавцами могут быть юрлица и индивидуальные предприниматели, осуществляющие оптовую и (или) розничную продажу на электронной торговой площадке, а также самозанятые лица.

Как определяется участник электронной торговли? По оборотам, товарам или форме реализации?

Ранее пунктом 8 постановления президента № 3724 от 14.05.2018 года было предписано ведение Национального реестра субъектов электронной коммерции, у которых доходы от реализации товаров (услуг) посредством электронной коммерции составляют не менее 80% от общего объёма реализованных ими товаров (услуг).

На данный момент в реестре зарегистрировано 218 предприятий, но эта ничтожно малая часть тех, кто занимается электронной коммерцией.

При этом участники, включённые в Национальной реестр, являлись плательщиками единого налогового платежа по ставке 2% вместо 4%.

Затем это норма была отменена, и в налоговом кодексе появилась другая норма (статья 337), согласно которой налоговая ставка для участников электронной торговли составляет 7,5%, если доходы от онлайн-продаж составляют не менее 90% совокупного дохода. При этом остаётся и единый налоговый платёж (налог с оборота) по ставке в 2% вместо 4% (статья 467).

Моё предприятие не входит в этот реестр и не пользуется указанными нормами налогового кодекса, так как мне неизвестен нормативно-правовой документ, опираясь на который в ходе налоговой проверки я смог бы доказать, что предприятие в отчётный период занималось электронной торговлей.

Если предприниматель не сможет доказать обоснованность применения нормы, понижающей ставку налога в ходе налоговой проверки, то он обязан будет выплатить всю сумму, а также начисленные штрафы и пени, что ставит под угрозу возможность функционирования бизнеса в целом.

Тогда как достигается единое понимание бизнес-сообщества и всех органов власти (Мининфоком, Минэкономразвития, Минин, Минюст, Государственный налоговый комитет и др.) об участии конкретного предприятия в электронной коммерции?

Мне неизвестен ни один нормативно-правовой акт, описывающий как можно быстро, понятно и легко определить и получить достоверные и актуальные, а не оценочные, данные о:

• численности субъектов предпринимательства, занимающихся электронной коммерцией;
• объёмах товаров, услуг и работ, реализованных ими за отчётный период;
• объёмах наличных и безналичных средств, принятых участниками электронной коммерции;
• объёмах налогов и сборов, уплаченных участниками электронной коммерции.

Я буду признателен если кто-то назовёт такой закон, но думаю вряд ли это получится, потому что он отсутствует в природе.

И это проблема № 1 отрасли. И для её решения необходимо разработать документ, который даст механизм быстро и просто определить является ли конкретное предприятие участником электронной коммерции, позволит вести налоговый и статистический учёт оборотов этих компаний.

Вы отметили, что законом разрешили самозанятым заниматься электронной коммерцией, не могли подробнее остановиться на этом?

Да, но давайте приглядимся, насколько они могут заниматься такой деятельностью. Понятие «самозанятые лица» как вид предпринимательства введён постановлением президента № 4742 от 08.06.2020 года, в приложении к которому описаны виды деятельности.

Однако электронной торговли товарами там нет. Я не сомневаюсь, что наши чиновники успеют привести в соответствие этот документ до того, как новый закон «Об электронной коммерции» вступит в силу.

Однако в этом моменте обозначилась проблема № 2, для решения которой в приложение 4 указанного постановления следует добавить вид деятельности за номером 79 «Электронная торговля товарами».

А как у самозанятых обстоит дело с приёмом платежей?

На данный момент этот процесс выглядит следующим образом. Самозанятый в договоре указывает название банка, МФО, номер транзитного счета и номер своей карты, а контрагент (юрлицо или индивидуальный предприниматель) на основании этого перечисляет денежные средства.

А что, если, самозанятый занимается, например, оказанием услуг «Фото- и видеосъёмка» физическим лицам?

В таких случаях обычно деньги переводятся с карты на карту.

Как точно подсчитать, какая часть таких переводов (Р2Р) пошла за услуги самозанятых, а какая часть пришла от родственников, например, а какая часть — та самая теневая экономика?

Возможно есть какие-то методики, но, по-моему, это невозможно сделать. Как сообщало издание «Анхор» в публикации от 10 июня 2022 года, налоговый комитет опубликовал несколько фактов о самозанятых.

Так, на 1 июня 2022 года в Узбекистане их было зарегистрировано всего 1 720 423 человек, из которых в этом году стали самозанятыми 565 843 человека. С начала текущего года более 159 тыс. самозанятых уплатили соцналог в размере 40,7 млрд сумов, или почти 220 млн рублей.

При этом, какое количество Р2Р-переводов приходится на самозанятых, а какое на недобросовестных предпринимателей, по-моему, определить невозможно.

Где есть точные, а не оценочные, данные о том, сколько было указано услуг и продано товаров самозанятыми лицами?

Буду рад ошибиться, но думаю, что такая информация в соответствующих ведомствах отсутствует, потому что проходящие у самозанятых платежи не систематизированы, хотя такая система очень нужна для анализа развития отраслей экономики.

Могут ли самозанятые пользоваться платёжными системами, например, Click, Payme и др., то есть выставлять счета, принимать платежи? Это же даст прозрачность и понимание?

Платёжные организации не могут открывать счета самозанятым, так как отсутствует соответствующая инструкция Центрального банка Узбекистана.

Считаю, что если законом самозанятые лица признаются в качестве субъекта предпринимательства, то они имеют право осуществлять все расчёты через банки, как это делают юридические лица и индивидуальные предприниматели.

Вот это проблема № 3, которая решается внесением Центробанком изменений в соответствующие законах или разработкой нового, который будет регулировать порядок открытия и ведения счетов самозанятыми участниками электронной коммерции.

Сейчас они не могут открывать счета в платёжных системах и полноценно принимать платежи за свои товары, услуги и работы.

Попробуйте сформулировать, ключевые отличия электронный торговли от обычной, скажем так, классической?

Таких отличий всего три. Первое: все сделки заключаются дистанционно. Второе, для закрытия онлайн-сделки может понадобится существенно больше времени, чем при обычной.

Третье, и на мой взгляд самое существенное — наибольшего эффекта от онлайн-продаж достигает тот бизнес, который работает или абсолютно «в чёрную», то есть без постановки на учёт в налоговых органах, инкассирования средств т.д., или «в белую», то есть легально с соблюдением требований законодательства. Совмещать не получится.

Так устроена и работает электронная коммерция, и в этом её отличие от классической торговли, которая может одну сделку оформить как положено, а другую не оформлять.

Для сведения, более 50% продавцов на международных маркетплейсах Amazon, Alibaba, JD, EBAY, ETCY, ZOODMALL и других являются представителями малого и среднего бизнеса, и, разумеется, с этих продаж уплачивают все налоги.

Почему на узбекских маркетплейсах сравнительно мало продавцов, чем на зарубежных, даже с поправкой на масштаб экономики?

Дело в том, что большая часть малого и среднего бизнеса, занимающегося торговлей в Узбекистане, работает в теневой экономике, а создание каналов онлайн-продаж влечёт за собой увеличение легальных денежных поступлений и налоговых отчислений, а затем пристальное внимание налоговых органов со всеми вытекающими из этого проверками, штрафами и другими последствиями.

Всего этого малый бизнес старается избежать, поэтому его большая часть работает в теневой сфере.

Интересная взаимосвязь электронной коммерции и теневой экономики. Как вы оцениваете её размер и каково её влияние на развитие торговой отрасли?

Давайте посмотрим, что об этом пишут СМИ со ссылками на официальных лиц. Так, 1 февраля 2022 года пресс-секретарь Агентства стратегического планирования Мансура Хасанова сообщила, что теневой сектор занимает от 48% до 62% разных отраслей экономики Узбекистана. Эти данные основаны на результатах анализа нескольких сфер экономики, проведённого агентством совместно с международными консалтинговыми компаниями.

Издание Gazeta 15 октября 2020 года сообщило со ссылкой на данные Государственного налогового комитета (ГН), что объём теневого оборота в экономике Узбекистана оценивается в 245 трлн сумов (1,3 трлн рублей), или 48% от ВВП страны.

Как видите, оценки разнятся, но все единодушно сходятся в том, что доля теневой экономики не менее 48%. В этой связи, я предлагаю использовать консервативную оценку налогового комитета.

Сколько же тогда недополучает государственный бюджет в виде налогов?

Давайте обратимся к международной статистике. По данным Организации объединённых наций (ООН), доля рабочей силы в ВВП, включая заработную плату и трансферты на социальную защиту, в 2019 году в Узбекистане составили 35,8%.

Достаточно знаний из школьного курса математики, чтобы определить, что затраты на рабочую силу в ВВП составляют: 245 трлн сум Х 35,8% = 87,77 трлн сум (474 млрд рублей), в том числе по 9,38 трлн сум (почти 51 млрд рублей) единого социального платежа (ЕСП) и НДФЛ, которые составляют 12%. Только по двум этим налогам госбюджет недополучает 18,76 трлн сум, что более 101 млрд рублей.

Много это или мало, когда 48% экономики работает «в тени»?

Всё познаётся в сравнении. Так, Центр экономических исследований в своей статье, опубликованной в 2020 году сообщал, что оптимальный размер теневой экономики – это примерно 14-15% от годового ВВП страны.

МВФ в 2018 году опубликовал оценку размеров теневой экономики в 158 странах в серии докладов «Working Paper», согласно которой средняя доля теневой экономики от ВВП по странам выглядела так:
Украина – 44,8%,
Беларусь – 44,5%,
Таджикистан – 43,0%,
Казахстан – 38,9%,
РФ – 38,4%,
Кыргызстан – 37,9%.

Самые низкие показатели зафиксированы в Швейцарии – 7,2%, США – 8,3%, Японии – 10,4%, Нидерландах – 10,8%, КНР – 10,1%, Великобритании – 11,1%, Германии – 12,0%, Норвегии – 14,1%, Франции – 14,1%.

Данные по Узбекистану и Туркменистану в исследовании не представлены.

Как видите, объём теневой экономики Узбекистана на уровне 48% многократно превышает допустимый размер 14-15%.

И это проблема № 4, для решения которой необходимо принять срочные меры, чтобы теневая экономика не угрожала развитию страны.

Какие факторы поддерживают теневую экономику?

Ответ давно сформулирован официальными лицами Узбекистана. Так, 31 мая 2019 года Комитет Сената Олий Мажлиса по вопросам бюджета и экономических реформ провёл круглый стол на тему «Теневая экономика: проблемы, решения и результаты». В ходе обсуждения были названы следующие факторы:

• высокое налоговое бремя,
• наличие непредвиденных расходов при получении лицензий, сертификатов и разрешений,
• бюрократические препятствия и сложностей при оформлении соответствующих документов на поставку товаров,
• высокий уровень коррупции,
• недостаточный уровень эффективности права и судебной системы,
• недоработки экономических механизмов для ведения официальной деятельности во всех субъектах экономики.

Какие отрасли наиболее вовлечены в теневую экономику?

Ответ на этот вопрос содержится в Указе президента Республики Узбекистан № 6098 от 30.10.2020 года, согласно которому экспертные оценки и проводимые среди субъектов предпринимательства опросы свидетельствуют о сохранении в экономике страны высокого уровня теневого оборота, особенно в таких сферах:

• торговля и общественное питание,
• автотранспортные перевозки,
• строительство и ремонт жилья,
• оказание услуг по проживанию.

Это ущемляет экономические интересы добросовестных предпринимателей и создаёт для них неравные условия для ведения бизнеса.

Такой позиции придерживается не только президент, с чем я полностью согласен, это чётко сформулированная позиция всех ветвей власти.

От себя добавлю, что в этих сферах, наиболее часто используются тип коммерческих взаимоотношений, описываемых в специальной литературе как «Бизнес для бизнеса» (B2B, «business-to-business») и «Бизнес для потребителя» (B2C, business-to-consumer), причём последний сильно преобладает.

В цепочке поставок от производителя или импортёра до конечного покупателя розничная торговля (B2C) выполняет самую важную функцию, которая позволяет функционировать всей этой системе, а именно предоставлять конечному потребителю товары и услуги.

Думаю, со мной все согласятся, что не будь постоянного сбыта, ценность этой цепочки равна нулю.

По моей субъективной оценке, меньшая часть теневой экономики приходиться на В2В-сектор, а большая — на В2С. Так как точные цифры отсутствуют воспользуемся законом Парето, согласно которому 20% теневой экономики приходится на В2В-взаимоотношения, а 80% сосредоточено в В2С-секторе, он в нормативно-правовых актах описывается как розничная торговля товарами и услугами.

Решение данной проблемы очевидно, основные усилия необходимо сосредоточить на сокращении теневой экономики в розничной торговле.

Что нужно сделать, чтобы сократить теневую экономику до приемлемого уровня?

Рецепт известен и чётко сформулирован также президентом Узбекистана. Как пишет издание Spot, Шавкат Мирзиёев в своём послании от 28 декабря 2018 года сообщил, что государство будет бороться с этим явлением созданием благоприятных условий для легального бизнеса, чтобы работать официально было выгодно, удобно и просто. Президент отметил, что это лучший способ борьбы с теневой экономикой.

Подчеркну, что президент — высшее официальное лицо в Узбекистане — сформулировал способ достижения цели: сделать так, чтобы предприниматели считали, что работать официально — выгодно, удобно и просто.

Теперь давайте посмотрим на ситуацию глазами бизнеса, в первую очередь, занимающегося розничной торговлей, насколько «выгодно, удобно и просто» платить налоги.

Начнём с малого бизнеса, удельный вес которого по данным Госкомстата за январь-июнь 2022 года в ВВП республики составил 50,5%.

Давайте посчитаем сколько нужно совершить операций в соответствии с Налоговым кодексом Узбекистана (НК РУз), чтобы правильно подсчитать корпоративные налоги предприятия в зависимости от режима налогообложения.

Фиксированный сумма налогового платежа устанавливается при обороте в год до 100 млн сум (540 тыс. рублей).

При обороте от 100 млн до 1 млрд сум (5,4 млн рублей) в год выручка с продаж умножается на 4%. Это единый налоговый платёж (в электронной торговле он 2%).

При обороте свыше 1 млрд сум в год нужно:

1. Определить размер оборота (выручка с продаж);
2. Из этой сумму высчитать налог на добавленную стоимость (НДС) в размере 15% (с 1 января 2023 года в Узбекистане ставка НДС будет снижена с 15 до 12%);
3. Подсчитать сумму принятого и оплаченного НДС, включая тарифы на импорт товаров и услуг;
4. Из суммы начисленного НДС вычесть принятый в зачёт НДС, это будет сумма налога к оплате за отчётный период;
5. Уплатить НДС;
6. По налогу на прибыль нужно из суммы оборота без НДС вычесть себестоимость товаров/услуг, определив нераспределённая прибыль (маржа);
7. Из нераспределённой прибыли отнять вычитаемые расходы и получить показатель чистой прибыли;
8. Эту цифру нужно умножить на 15%, чтобы узнать сумму налога на прибыль.

Как видите, наиболее просто платить налоги по фиксированному платежу, который рассчитывается в одну операцию. Единый налоге — в две операции, а по общеустановленному налогообложению потребуется провести минимум восемь(!) операций.

При этом, предприниматель должен обладать специальной подготовкой или нанять бухгалтера, чтобы отличать вычитаемые расходы от не вычитаемых, что может сделать только грамотный специалист, обладающий специальным образованием и длительной практикой.

Это то ещё испытание даже для специалистов, не говоря о малом и среднем бизнесе, у которых 80-90% времени заняты развитием продаж.

По этой очевидной причине многие предприниматели в розничной торговле свой бизнес оформляют как «Индивидуальные предприниматели», дробят бизнес и стараются сделать так, чтобы выручка не превышала 1 млрд сум в год, и в том числе не инкассируют наличные средства в установленном порядке.

Такой подход к бизнесу оправдан в краткосрочной перспективе, но не позволяет строить и расширять дело в долгосрочной перспективе 3-10 лет.

Президент Узбекистана 22 августа 2022 года на встрече с предпринимателями сказал, что с 1 января будут введены новые налоговые режимы взамен тех, которые вы перечислили. Как вы это прокомментируете?

Да, действительно, как сообщает издание Gazeta.uz, глава государства выдвинул инициативы по поддержке представителей сферы по пяти направлениям. При этом предприятия будут классифицироваться по их годовому обороту, тогда как сейчас они различаются в том числе по численности сотрудников.

Предприятия будут делиться на следующие категории:

• микробизнес — субъекты с годовым оборотом до 1 млрд сумов (5,4 млн рублей);
• малый бизнес — годовой оборот до 10 млрд сумов (54 млн рублей);
• средний бизнес — оборот до 100 млрд сумов (540 млн рублей) в год.

Исходя из этого, с 1 января 2023 года для микробизнеса вместо действующих ставок налога с оборота в размере от 4% до 25% будет введена единая налоговая ставка 4%. При этом сохранятся действующие ставки 1% и 2% для предпринимателей в отдалённых районах и для отдельных категорий.

При добровольной уплате 20-30 млн сумов в год (108-162 тыс. рублей), предприниматели из первой категории будут освобождены от обязанности представлять в налоговые органы бухгалтерский отчёт.

Предприятия второй категории, у которых оборот превысил 1 млрд сумов и которые перешли на общий порядок уплаты налогов (НДС и налог на прибыль), в течение года будут платить налог на прибыль в 2 раза меньше.

«Эти возможности облегчат деятельность и дадут мощный стимул для развития 370 тыс. предпринимателей», — сказал президент.

Предлагаемое главой Узбекистана — это большой шаг вперёд по сравнению с тем, что имеется сейчас. Однако не следует забывать, что малый и средний бизнес по-прежнему остаются на общеустановленном налогообложении и сложности с исчислением налогов сохраняются.

Существующий в Налоговом кодексе подход и градация налоговых режимов не оставляет малому и среднему предпринимателю широкого выбора. Стоит обороту предприятия — в народе это называют выручкой — превысить 1 млрд сум в год, оно должно перейти на общеустановленное налогообложение с этими восемью операциями по исчислению налогов, с возникающими налоговыми рисками, которых предприниматель так хочет избежать.

И это проблема № 5 — предусмотренные Налоговым кодексом режимы не соответствуют заявленному президентом способу достижения цели работать официально, чтобы было выгодно, удобно и просто.

В этой связи, вопрос, а что делают в других странах, чтобы малому и среднему бизнесу, занимающемуся электронной коммерцией «работать официально было выгодно, удобно и просто»?

Многие страны принимают разные меры по поддержке малого и среднего бизнеса, чья деятельность является краеугольным камнем в экономической устойчивости страны.

В этом плане большой интерес вызывает опыт Кыргызстана, который планируют перенять и в Таджикистане.

Так, в июле 2022 года в Налоговый кодекс Кыргызстана была добавлена глава 61 «Налог на деятельность в сфере электронной торговли организациями и индивидуальными предпринимателями», где статьёй 443 определено, что налогоплательщики в сфере электронной торговли обязаны осуществлять расчёты по всем операциям через специально открытый счёт в банке, в том числе посредством электронного кошелька и других виртуальных платёжных инструментов, привязанных к этому счету.

Также в кодексе данной статьёй налог на деятельность в сфере электронной торговли заменяет:

1. налог на прибыль;
2. НДС на облагаемые поставки;
3. налог с продаж.

А налогоплательщики в сфере электронной торговли, не соответствующие требованиям данной статьи, уплачивают налоги в общеустановленном порядке.

В переводе с бюрократического на понятный язык, например, владелец кафе, решивший принимать заказы онлайн через какой-нибудь маркетплейс, помимо основной деятельности по производству и продаже еды в своём кафе, должен открыть в банке специальный счёт и через него осуществлять все расчёты по всем операциям со всеми маркетплейсами и интернет-магазинами (электронными торговыми площадками).

Конечно, владелец кафе, может, не открывая спецсчет принимать платежи от маркетплейса на основной счёт в банке, но тогда он будет платить налоги как обычно, и новые положения главы 61 не распространяются на его деятельность.

Кроме того, эта норма не освобождает предпринимателя от уплаты налогов, не указанных в этой статье, например, налога на доходы физических лиц и другие.

Какую проблему в отрасли решит внедрение в Узбекистане такого подхода?

Во-первых, это простой и всем понятный механизм определения занимается ли предприятие электронной торговлей. Если есть специальный счёт, через который проходят транзакции, значит занимается, нет такого счета —не занимается.

Во-вторых, Центральный банк Узбекистана за отчётный период получает и публикует достоверные и актуальные данные предпринимателях в сфере электронной коммерции.

Также регулятор сможет сообщать в ГНК сведения о юридических лицах, индивидуальных предпринимателях и самозанятых по видам деятельности, это в третьих.

Этот механизм, на корню пресекает всевозможные споры, особенно коррупционного характера, о причастности предприятия к электронной торговле.

Что является объектом налогообложения в Кыргызстане и как определяется налоговая база, ведь у продавца на маркетплейсе и у самого маркетплейса источники дохода разные?

Налоговым кодексом определено, что объектом налогообложения является деятельность, осуществляемая в сфере электронной торговли.

В соответствии со статьёй 445, для оператора торговой платформы и участника электронной торговли базой обложения налогом является:

1. выручка от оказания услуг в электронной форме;
2. выручка от реализации товаров.

А как определяется налогооблагаемая база, если оператор электронной торговой площадки (ЭТП), допустим, по агентскому договору или договору комиссии занимается реализацией товаров, которые не являются его собственностью?

Это предусмотрено той же статьёй Налогового кодекса Кыргызстана, но вторым абзацем. Так, в случае если реализуемые товары не являются собственностью оператора торговой платформы, то налоговая база не может быть ниже разницы между выручкой, полученной от покупателя за реализованные товары, и денежными средствами, выплаченными собственнику. Просто и понятно.

Какая в Кыргызстане ставка налога в сфере онлайн-торговли?

Согласно пункта 1 статьи 446 Налогового кодекса ставка налога на деятельность в сфере электронной торговли устанавливается в размере 2%.

А вам не кажется, что ставка на уровне 2% слишком низкая и приведёт к дефициту госбюджета с неоправданно большими финансовыми потерями?

Нет, не кажется. Как я ранее упоминал, Налоговым кодексом Узбекистана для предпринимателей в сфере электронной торговли уже установлены более низкие ставки. В частности:

• статьей 467 плательщикам единого налогового платежа ставка составляет 2% вместо 4% от выручки,
• статьей 337 налогоплательщикам на общеустановленном налогообложении ставка налога на прибыль определена в размере 7,5% вместо 15%.

Получается, что интернет-коммерсанты платят такие же налоги как Кыргызстане? Так зачем же менять налоговое законодательство?

Давайте посчитаем выгоды. Во-первых, возникнет правовой механизм, позволяющий чётко определить занимался конкретный субъект предпринимательства электронной торговлей в отчётный период или нет.

Во-вторых, упрощаются процедуры исчисления налогов. Как мы выше уже определили, для вычисления НДС и налога на прибыль требуется провести не менее 8 операций, а киргизским электронным коммерсантам для этого понадобится выполнить все лишь две операции.

В-третьих, для продавцов на маркетплейсах такие продажи являются ещё одним, зачастую побочным видом деятельности наряду с основной, например, продажей товаров в своём торговом павильоне.

Предлагаемое изменение законодательства будет подталкивать малый и средний бизнес в розничной торговле, большая часть из которого работает в теневом секторе экономике, сделать онлайн основным каналом продаж. Это, в свою очередь, обеспечит прозрачность ведения бизнеса, сокращение внебанковского оборота, и рост налоговых поступлений в государственный бюджет.

В-четвертых, 100-пройцентным источником доходов большинства популярных электронных торговых площадок является деятельность, связанная с организацией продаж на ней. Практически все они являются плательщиками НДС и налога на прибыль.

Налогооблагаемой базой операторов маркетплейсов является комиссия с продаж, размер которой колеблется от 2% до 18%, а её медианное (усреднённое) значение составляет 12-14% от нераспределённой прибыли. Следовательно размер НДС с комиссии составляет 1,8-2,1%, что сопоставимо с установленной кыргызским налоговым законодательством ставкой на уровне 2%.

Кроме того, несмотря на то, что маркетплейсы работают уже много лет, они по-прежнему остаются убыточными, а деятельность финансируется за счёт внешних инвестиций или из других источников дохода. То есть снижением на 50% налога на прибыль по статье 337 НК Узбекистана операторы маркетплейсов фактически не смогут воспользоваться.

Как видите, расчёты показывают, что внедрение кыргызского опыта в Узбекистане, приведёт к тому, что объёмы фактических платежей участников электронной торговли при этом уровне продаж останутся плюс-минус прежними, но за счёт сокращения числа налогов и упрощения процедур будут созданы благоприятные условия для вовлечения в эту сферу большего числа предпринимателей, для которых эта деятельность сейчас является побочной, а постепенно превратится в основной источник дохода.

Всё это повлечёт суммарное увеличение налоговых поступлений в государственный бюджет.

Хорошо, допустим предприниматель занимается электронной торговлей на собственном сайте или каком-то маркетплейсе, и одновременно с продажей товаров оказывает услуги по фотографированию. Как такие случаи регулирует кыргызское законодательство?

Согласно пункта 2 статьи 446 Налогового кодекса налогоплательщик, осуществляющий несколько видов деятельности, исчисляет и уплачивает налог отдельно по каждому из них по тем ставкам, которые установлены для этих видов деятельности.

И как часто надо платить налог в электронной торговле по законодательству Кыргызстана? Кто и как должен подсчитывать налоги и каков порядок предоставления отчётности в сфере электронной торговли в Кыргызстане?

В соответствии со статьёй 447, налоговым периодом для налога на деятельность в сфере электронной торговли является один квартал — три месяца.

А статьёй 448 предусмотрено, что налогоплательщик исчисляет налог самостоятельно в соответствии с порядком, установленным статьёй 43 кодекса. При этом данная статья гласит, что если иное не установлено законом, налогоплательщик самостоятельно вычисляет налог, подлежащий уплате путём умножения налоговой базы на ставку с учётом льгот.

При этом Налоговый кодекс Кыргызстана предусматривает случаи, когда обязанность по вычислению отдельных видов налогов возлагается на налоговые органы.

По статье 449 предприниматель обязан ежеквартально представлять налоговый отчёт, единую налоговую декларацию подавать в установленный статьёй 106 срок, а уплату налога производить ежеквартально не позднее 20 числа месяца, следующего за отчётным кварталом.

По вашему мнению, чем можно дополнить кыргызский опыт, что они не учли при введении налога в электронной торговле?

Из бесед с коллегами из Ассоциации электронной коммерции Кыргызстана понятно, что не учтён большой сектор интернет-сервисов платной рекламы, например на находящихся за пределами страны площадках Google, «Яндекс», Telegram, а также на Facebook и Instagram, которые в РФ запрещены. При пользовании решениями данных площадок у предпринимателя возникает обязанность по уплате НДС на импорт услуг.

В связи с этим я предлагаю освободить импортируемые услуги от уплаты НДС, тем самым оказав существенную поддержку операторам электронных торговых площадок, у которых самые большие затраты после фонда оплаты труда (40-50%), составляют расходы на рекламу (15-20% от нераспределённой прибыли).

Учитывая, что физическим лицам при использовании платной рекламы на Google и др. выставляют счета на оплату с учётом НДС, такое освобождение от уплаты НДС на импортируемые услуги станет серьёзным стимулом для легализации своего бизнеса в электронной торговле.

Зная узбекских предпринимателей, можно предположить, что при внедрении в Узбекистане кыргызского опыта и создании особого налогового режима, на него правдами и неправдами будут пытаться перейти уже работающие предприятия, чтобы оптимизировать налогообложение, например, торговые сети, которые работают на общеустановленном налогообложении. Это может повлечь серьёзные сокращения налоговых поступлений в бюджет?

Такие аргументы я часто слышу от сотрудников и руководителей ведомств экономического блока правительства, у которых отсутствует практический опыт работы в бизнесе.

Для начала отметим, что подавляющее большинство малого и среднего бизнеса во время и после пандемии коммуникацию со своими потребителями перевели в онлайн-каналы. Сейчас чуть ли не у каждого продавца на базарах есть собственный канал, группа или интернет-магазин, а у некоторых даже собственные чат-боты в Telegram, через которые они оповещают клиентов о новых поступлениях товаров, общаются с ними, принимают заказы, информируют о доставке, одним словом, торгуют.

Это полностью, соответствует установленному законом определению: электронная коммерция — купля-продажа товаров (работ, услуг) в соответствии с договором, заключённым через электронную торговую площадку с использованием информационных систем в рамках предпринимательской деятельности.

При этом роль электронной торговой площадки и информационной системы выполняют месенджеры и социальные сети, а также другие информационные системы.

Сможет ли государство поставить над каждым предпринимателем надзирающего налоговика, а над ними ещё одного правоохранителя, чтобы эти двое не вошли в сговор с целью сокращения налогооблагаемой базы? Однозначно — нет, иначе это давно уже сделали бы.

Допустим, что государство решило заблокировать Telegram и социальные сети, тогда предприниматели будут использовать другие каналы коммуникации, так как на это есть устойчивый запрос от потребителя, который диктует бизнесу.

Для меня очевидно, что следует только появиться налогу на электронную торговлю, как данная категория предпринимателей после заключения договора с какой-либо электронной торговой площадкой для формальности может быть поэтапно будет инкассировать все свои наличные и безналичные платежи на специальный счёт в банке, тем самым выводя в легальный банковский оборот большую часть денежного потока.

Чем меньше доля небанковского оборота денег, тем ниже уровень теневой экономики, что является, или по крайней мере должно являться, главной целью государства на данном этапе развития.

Торговые сети, условная «Корзинка», «Макро», «Хавас» и другие, уже имеющие свои электронные торговые площадки, гипотетически могут перейти на особый налоговый режим, но практически вряд ли — чем крупнее становится бизнес, тем более осторожно принимаются серьёзные решения, критически влияющие на его развитие и жизнеспособность.

Особенность торговых сетей в том, что они выстраивают работу с поставщиками с условием оплаты за поставленный товар, которая осуществляется по истечению 90 календарных дней.

Кроме того, порядок уплаты НДС на общеустановленном налогообложении позволяет им получать отсрочку до 50 дней на уплату налога. Например, товар был реализован 1 ноября, а вот НДС от его реализации будет уплачен в бюджет только 20 декабря.

В совокупности, торговые сети располагают до 140 дней отсрочки по платежу, а это означает, что они имеют беспроцентный товарный кредит от своих поставщиков, от которого они просто так не откажутся. Действительно, зачем кредитоваться в банке под 24-28% годовых и под залог, когда это можно получить бесплатно?

Как долго этот особый налоговый режим должен существовать, чтобы предприниматели выработали привычку работать легально?

Как минимум, 10 лет, а неплохо и 15 лет, но совсем отлично — 20-25 лет.

Это очень большой срок. На чем основано ваше предположение?

На двух факторах. Первое, государство несколько десятков лет пыталось, но не смогло предоставить условия, чтобы работать официально было выгодно, удобно и просто. Поэтому выросло целое поколение предпринимателей, которые воспринимают как само собой разумеющееся бизнес без уплаты налогов.

Правительству следует признать, что эта проблема существует, и понадобиться несколько лет, пока большая часть этой категории предпринимателей в результате разъяснительных мер перейдут на особый налоговый режим и начнут планировать развитие своего бизнеса на три года и более. Пока не начнут перестраивать бизнес-процессы, что происходит не так быстро. На формирование новых привычек требуется гораздо больше времени, чем порой нам хотелось бы.

Второе, каждый год на рынок труда Узбекистана приходит более 500-600 тыс. работников. Как сообщает издание Kun.uz, на начало 2020-2021 учебного года в общеобразовательных учреждениях республики были 6,3 млн учащихся.

Нетрудно догадаться, что на рынок труда в ближайшие 10-15 лет придут более 6 млн человек, а в течение 20-25 лет — 12-13 млн новых рабочих рук, которые нужно будет обеспечить работой.

Если раньше, большая часть из них уезжали на заработки в Россию, где работали на низкооплачиваемых работах, то теперь на фоне российско-украинского конфликта, который может затянуться, рынок РФ стремительно сокращается для наших мигрантов.

Руководствуясь этой логикой, считаю, что при условии правильной адаптации кыргызского опыта и системной работы в этом направлении за 20-25 лет вырастет два поколения населения, приученных продавать в онлайн-каналах, регулярно платящих налоги и, самое главное, считающих, что работать официально — выгодно, удобно и просто.

Вы знаете статистику, какая часть населения разных стран склонна к предпринимательству?

National Geographic опубликовал на своей странице в соцсети инфографику «Чем заняты 7 миллиардов людей». По их данным, из 7,207 млрд человек:

• предприниматели — свыше 400 млн человек (5,55%);
• работают на производстве — более 800 млн человек (11,10%);
• в сельском хозяйстве — 1,4 млрд человек (19,43%);
• в сфере услуг — 1,7 млрд человек (23,59%);
• безработные — 430 млн человек (5,97%);
• пожилые — 577 млн человек (8,01%);
• дети и подростки до 15 лет — 1,9 млрд человек (26,36%).

Применительно к Узбекистану процентное соотношение колеблется в пределах статистической погрешности (менее 3%), но бесспорно то, что около 5% населения обеспечивают работой и доходом остальные 95%.

Другими словами, один предприниматель, управляющий одним предприятием, прямо или опосредованно обеспечивает работой в среднем 19(!) человек. Такова мировая статистика, а закон больших чисел гарантирует устойчивость этого показателя для средних значений.

По данным Госкомстата, по состоянию на 1 июля 2022 года численность постоянного населения в стране достигла 35,6 млн человек, из которых предпринимателями являются почти 2 млн человек (5,55%). Если уменьшить на статистическую погрешность в 3%, в итоге получим 1,916 млн человек так или иначе занимаются предпринимательством.

Тогда, по официально опубликованным данным на 1 января 2021 года, в стране работали 872 739 предприятия, возглавляемых таким же количество предпринимателей:

• юридические лица — 533 427;
• индивидуальные предприниматели — 219 112;
• фермерские хозяйства, без учёта дехканских хозяйств — 92,6 тыс.;
• организации, осуществляющие сельскохозяйственную деятельность — 27,6 тыс.

В это число не вошли 5 млн дехканских (личных подсобных) хозяйств и 1 720 423 самозанятых, так как эти категории зарабатывают своим трудом и формально не имеют право использовать наёмный труд, и которые, по большому счёту, не вовлечены в электронную торговлю.

Как видите, имеется большой потенциал роста количества легально работающих предприятий с 872 тысяч до 2 млн, то есть больше чем в 2 раза.

Эти цифры косвенно согласуются с официальными оценками теневого сектора, который занимает от 48% до 62% в разных отраслях экономики Узбекистана.

В этой связи, взвешенные и долгосрочные решения правительства в экономической сфере по вовлечению через электронную коммерцию в легальное предпринимательство широких слоёв населения позволят не только сократить теневую экономику, но и снизить социальную напряжённость из-за высокого уровня безработицы. Эти решения станут своего рода социальным лифтом для самой творческой, упорной и трудолюбивой части общества, которыми бесспорно являются предприниматели.

К сведению, крупные инвестиционные проекты, как правило, рассчитываются на 10 и более лет, а такая крупная трансформация налогового законодательства, на мой взгляд, будет самой важной инвестицией государства в дело снижения размеров теневой экономики.

В какие нормативные документы необходимо внести изменения, чтобы адаптировать кыргызский опыт в законодательство Узбекистана?

Я по образованию не юрист, чтобы обстоятельно ответить на ваш вопрос. Думаю, необходимо внести изменения в Налоговый кодекс и подзаконные акты к нему. Как это лучше и правильно оформить виднее специалистам.

На мой взгляд, сейчас самое время президенту Мирзиёеву проявить политическую волю, как гаранту соблюдения Конституции, выдав соответствующее поручение и тем самым выполнив своё публичное обещание от 28 декабря 2018 года.

Повторю, он тогда сказал, что бороться с теневой экономикой государство будет созданием благоприятных условий для легального бизнеса, чтобы работать официально было выгодно, удобно и просто. Президент тогда заявил, что это лучший способ борьбы с теневой экономикой.