Выдача наличных и другие финансовые услуги в ритейле. Как заработать на сокращении банковской сети?

- Модератор – Владимир Канин, генеральный директор PayMe (партнер Альфа-Банка). 

- Татьяна Белозерова, генеральный директор, Содексо

- Елена Виноградова, независимый эксперт 

- Илья Зорин, зам. председателя правления, финансовый директор, Икано Банк

- Наталья Карачевцева, зам. директора Департамента карточного бизнеса и дистанционного обслуживания, Россельхозбанк 

- Андрей Кисельников, руководитель проекта по платежным технологиям, «Магнит»

- Роман Клёсов, руководитель проектов, «Золотая Корона»

- Павел Рево, вице-президент, директор по развитию, Транспортная клиринговая палата

- Кирилл Смирнов, директор по исследованиям цифровой экономики, аналитический центр НАФИ

- Мария Шалина, директор управления телекоммуникационных услуг и дополнительных сервисов, Евросеть 

- Вадим Янборисов, директор по развитию инноваций, Uniteller

- Вячеслав Яхин, генеральный директор НСК

- Владимир Демиденко, начальник Управления автоматизации и механизации технологических процессов наличного денежного обращения, Департамент наличного денежного обращения, Банк России

- Александр Гризов, председатель Оргкомитета ПЛАС-Форума

По итогам вновь состоявшегося мероприятия по тематике взаимодействия банков и ритейлеров при оказании финансовых услуг, в качестве краткого резюме можно констатировать следующее. Мы думаем, что публичное обсуждение направлений развития рынка имеет важное значение – необходимо эту практик продолжать и развивать. Можно выделить несколько тезисов, которые необходимо иметь в виду в дальнейшем.

1. Чаще всего, особенно при обсуждении конкретных услуг, разговор сводится к тому, какая бизнес-модель более «правильная» и может быть принята рынком в качестве образца. Представляется, что данная направленность не является эффективной с точки зрения развития рынка платежных услуг в целом.

2. Тренд переноса банковской «фронт-офисной инфраструктуры»/массовых, стандартных, низкомаржинальных операций в ритейл очевиден и активно набирает обороты. Оффлайновое взаимодействие с клиентами при оказании финансовых услуг становится отдельной специализацией. Об этом говорили многие из спикеров сессии и это подтверждается динамикой развития направления финансовых услуг «Евросети», о чем рассказывала Мария Шалина. Любая новая услуга – в данном обсуждении услуга выдачи наличных в ритейле – должна, на наш взгляд, рассматриваться именно с учетом общего тренда. И тут важно не искать одну «правильную» для всех модель, а устранять барьеры на пути существующих или возможных моделей предоставления услуг.

3. В условиях углубляющейся цифровизации финансовых услуг банки сталкиваются, с одной стороны, с тем, что на текущем этапе невозможен полный отказ от наличных (что также обсуждалось на сессии). А, значит, безналичные финансовые инструменты должны содержать в себе возможность доступного во всех смыслах получения наличных средств. С другой стороны, очевидна невозможность обеспечения доступности получения наличных за счет тотального покрытия, например, банковскими банкоматными сетями. И, соответственно, банки так или иначе вынуждены будут на ходить подходы к взаимодействию с ритейлом, доступность которого на порядки выше, для реализации данной функции через него.

4. Для того, чтобы услуга снятия наличных получила действительно массовое распространение, она должна, как и эквайринг, быть доступной к оказанию в любое время и в любой торговой точке, и иметь возможности масштабирования на всю сеть ритейлера. Озвученные в ходе сессии представителями ритейла вопросы и их понимание возможных проблем, а также отсутствие ответов от заинтересованной стороны – банков и платежных систем – показывают, что в отличие от опять же эквайринга, понимание того, что должна представлять собой услуга снятия наличных в ритейле, еще не сформировано.

Владимир Канин (модератор): Сегодня наша задача – поговорить про ритейл и банки, финансовые сервисы в ритейле, партнерство, возможность синергии, поиск новых видов выручки, новые виды продуктов, про микро юридические лица – смесь «юриков» и «физиков». 

Мария Шалина: Я бы хотела коротко рассказать про партнерство в ритейловом и банковском сегменте. Часто читаю статьи с вопросом, является ли ритейлер формата сотовой электроники или любой другой конкурентом банка, либо партнером. Наше абсолютное убеждение, что мы являемся партнерами. Более того, порядка восьми лет работаем со многими компаниями. И я хотела бы сегодня рассказать конкретные кейсы, чтобы было понятно, что это уже не теория, а практика. 

Откуда вообще возникает партнерство? Партнерство возникает, особенно в кризисное время, когда банковские сети, другие поставщики услуг пытаются найти способы оптимизации своих отделений, когда есть определенные услуги, которые могут оказываться вне собственной сети. Например, в сегменте авиабилетов: раньше нужно было ехать на вокзал, а сейчас можно зайти в любой ритейл, купить билет. 

В каких сферах мы работаем? В первую очередь, это стандартное потребительское кредитование – базовая вещь. Это бизнес пополнения счетов, погашения кредитов. Большое количество банков выдает кредиты, но при этом не имеет большую сеть для погашения или пополнения счетов. Здесь ритейл этого формата выступает как партнер. И еще одна большая вещь – это сокращение числа отделений, какие могут быть способы взаимодействия. 

Если говорить про доходность (не оборот: сейчас финансовые сервисы занимают в обороте Евросети 85%!), только финсервисы – это уже 35-40% и, соответственно, весь бизнес нетоварного направления – это уже около 50% дохода компании. Кажется, что ритейл занимается товарами, сотовой электроникой, мобильными телефонами, но на самом деле это уже совсем не основная статья доходов, и финансовые услуги являются ключевым драйвером роста для этого формата ритейла. Здесь драйвер роста формируется на партнерстве и больших кооперациях. 

К какому этапу мы эволюционно пришли? В 2005-2006 году мы просто продавали телефоны, потом начали продавать в кредит, потом потребительское кредитование. Сейчас «Евросеть» работает с девятью банками. Практически все федеральные банки, которые сильны в этом сегменте, есть в портфеле. 

Любой ритейлер электроники работает сейчас как брокер. Сейчас сотрудников банков выделяют больше для гипермаркетов. В нашем формате ритейла, где средний метраж – 30 квадратных метров на магазин, высаживать сотрудников для банков уже неэффективно и поэтому выбираются модели брокера, где заявка отправляется сразу же в несколько банков, и клиент вместе с продавцом выбирает, кредит какого банка выбрать. 

И есть вторая часть, когда этот кредит выдан, – это где его можно погасить. Сейчас в Евросети порядка 40% – погашение кредитов, которые выданы были в самой сети, а 60% – это совершенно другие счета. И большое количество, например, автомобильных кредитов. Есть Тойота Банк, Мерседес Банк и другие, у которых огромный средний чек и большая зависимость от регулярных пополнений клиентами. Здесь как раз важна кооперация с ритейлерами, потому что кроме интернет-банка и ритейлеров особо и заплатить негде. 

Второй момент, я его называю «последняя миля». Это тоже очень востребованный проект. Это когда привлечение клиента происходит в интернете или в некоем финансовом маркетплейсе, договоренность о заполнении заявки, но он приходит к ритейлеру, в «Евросеть», чтобы заполнить документы, пройти полную идентификацию, подписать оригиналы. Если брать контракты сотовой связи и кредитные документы, то «Евросеть» в месяц обслуживает порядка 1.000.000 – 1.100.000 такого рода документов, которые должны быть отправлены в банки, и без них не состоится сделка и оплата. 

Также есть финансовые банковские продукты – выдача кредитных карт, оформление депозитов, микрокредитование. Это и есть та самая коллаборация, которая может быть качественно выдана в ритейле. 

Чуть-чуть остановлюсь на проекте «последней мили». Почему я его так называю? Такая формулировка часто употребляется в телекоме – место, куда приходит оператор в самом здании, к офису конкретной компании. Так же и в ритейле. Например, есть у нас контракт с МФО Mili. Они все делают в интернете: заполнение заявки, поиск клиентов. Но, разумеется, с этим клиентом нужно встретиться. Он приходит в «Евросеть» и кредит наличными накатывается на карту Кукуруза, и клиент может без комиссии либо снять деньги в любом банкомате, либо воспользоваться, где ему нужно, деньгами с карты. 

Такой же есть проект в небанковской сфере – это идентификация электронных кошельков. Сейчас мы работаем со 100% электронных кошельков – начиная от Яндекса, РБК.Мани и пр. Когда есть кошелек с ограничением в 60 тысяч рублей, чтобы получить полный пакет услуг, нужно прийти в «Евросеть», пройти идентификацию. 

Всегда возникает вопрос – высоко маржинальный или низко маржинальный такой бизнес. Если говорить об идентификации или приеме платежей, это всегда низко маржинальный бизнес. Но при этом такой формат, как «Евросеть», работает на конверсии трафика, когда можно с пришедшими клиентами дальше работать и что-то предлагать. Поэтому для нас не возникает проблемы с тем, что на конкретной операции зарабатывается мало. Зато, когда это 30 миллионов клиентов в месяц и примерно 10-15 миллионов транзакций, понятно, что из них значимая часть покупает более высоко маржинальные продукты.

 

Если говорить про продажи банковских продуктов, сейчас происходит удивительная история. Мы говорили перед началом сессии про доверие – к кому оно больше, к ритейлеру или банкам. Мы обратили внимание, что есть сегмент очень массовый у «Евросети». Проводя много исследований, мы видели, что у нас нет главной категории, к примеру, «мужчины 35-45». Одинаково представлены что бабушки, что студенты, что средний класс. И, сделав финансовый продукт именно для них, для тех людей, которые не являются премиум-сегментом, например, в финансах, мы поняли, что они получают карточку впервые в жизни. Они жили с наличными, платили за сотовую связь и покупали продукты только за наличные. Работая с такой массовой аудиторией, мы должны выполнять еще и образовательную миссию: клиентам нужно рассказать, что есть у таких карт возможность пополнять счета в мобильном приложении, возможность платить за ЖКХ. И, если вернуться к вопросу про доверие, клиент думает не про конкретную услугу и про банк, а про «Евросеть». Так что это большие репутационные риски, которые нам нужно принимать на себя. Потому что клиент потом придет разбираться именно в сеть, в этот канал. 

Сегодня мы дискутировали, как заниматься финансовыми сервисами, но не быть конкурентом для банков. В свое время мы придумали проект, который является финансовым маркетплейсом для банков, чтобы быть в партнерстве, а не в конкуренции. Это карта «Кукуруза». Очень люблю продукт, сама пользуюсь. «Кукуруза» у меня естественным образом вытеснила другие карты. Это платежная карта, которая может быть получена неэмбоссированной в магазине (затем можно получить эмбоссированный вариант). К ней была придумана технологическая схема, где можно сделать кредитный лимит от одного банка, депозит от другого банка, микрозайм от третьего, кредит наличными от четвертого таким образом, чтобы партнерство позволяло для партнера либо отключить, либо включить продукт, либо его поменять и не иметь серьезные риски. Потому что всегда, когда ритейлер и банк договариваются про кобренд, это опасно. На мой взгляд, опасно и для ритейлера: у банка сегодня есть стратегия увеличивать кредитный портфель, тогда можно будет кобренд развивать; завтра банк принимает другую стратегию – кредитный портфель нужно снижать, и все. Ритейлер же уже имеет узнаваемость карты и должен менять партнера, но это другие карты, другие остатки. А если с несколькими такими кобрендами работать, то в каждом магазине нужно держать остаток: 10 карточек таких, 10 – таких. 

Поэтому было принято тяжелое технологически, но, тем не менее, интересное бизнес-решение, чтобы это был просто платежный пластик. Мы его сделали совместно с нашим долгосрочным партнером компанией ЦФТ, «Золотая Корона». Мы более восьми лет очень тесно работаем. 

В погашении кредитов очень интересная динамика. Сейчас оборот порядка 13-15 миллиардов в месяц – для формата ритейла это большая цифра. Почему так происходит? Людям, где сказали оплатить, они там и платят. Им удобно это делать по дороге на работу. Такая аудитория, как мы с вами, меня часто не понимает, ведь есть же онлайн, где все удобно. Тем не менее, оборот наличных – это 90% офлайн. Потому что не у всех людей есть зарплатные банковские карты, по разным экономическим причинам. Некоторые просто получают наличные и потом кладут на какие-то карточки. 

Здесь, из интересного: кроме работы практически со всеми российскими банками, мы стали очень серьезно работать с АСВ. И сейчас этот тренд растет, потому что клиентам банков с отозванной лицензией нужно где-то платить. 

Второй проект только начался, чуть меньше года назад. Это 353-ФЗ, который обязывает банк найти партнера в городе, где нет отделений, чтобы там было принятие платежей, погашение кредитов, пополнение счетов без комиссии для клиента. Мы вступили в эту программу. Здесь мы работаем также с компанией «Золотая Корона», подписываем интеграционные контракты, чтобы в таких городах клиент получал услугу без комиссии за пополнение счетов, погашение кредитов. Сейчас это порядка 15 банков. Еще маленькие цифры, потому что это пока «пилот», тем не менее, в нем вижу очень серьезный тренд. 

Владимир Канин (модератор): Мы услышали несколько важных инсайдов. Что выдаются карты и вовлекаются люди, которые только с наличными жили. Растут виды платежей в ритейле, граждане вовлекаются в финансовые услуги. 

Я бы задал вопрос вот так. Как быстро или как долго будет идти цифровизация, когда закончатся люди с наличными, и как повлияет сокращение банковской сети на аппетиты ритейла? У нас здесь и ритейл есть, и банки. Как эти две сущности будут перетягивать канат? Помним, что digital наступает и все, рано или поздно, уйдут в смартфоны. Где есть какие-то подводные камни, или, наоборот, яркие истории, куда все в ближайшее время, лидеры и не лидеры рынка, будут двигаться, как с ритейловой стороны, так и с банковской?

Илья Зорин: Всем здравствуйте. Я представляю «Икано Банк». Особенность наша в том, что мы были частью группы компаний «ИКЕА», появились для того, чтобы предоставлять услуги потребительского кредитования на территории магазинов «ИКЕА». «ИКЕА» рассматривает нас, как один из инструментов роста продаж. Особенно сейчас, в условиях, когда уже больше трех лет подряд падают реальные доходы населения, потребительское кредитование, с нашей точки зрения, является очень эффективным инструментом. Особенно это карты рассрочки, потребкредитование, что становится, мне кажется, для ритейла неотъемлемой частью любых продаж, особенно с крупным и средним чеком. 

С точки зрения банковского бизнеса, при росте конкуренции и диджитализации ритейл становится удобной точкой привлечения клиентов. У нас в торговых центрах «МЕГА» огромная проходимость. Понятно, что для нас это удобный инструмент, когда можно моментально выдать какой-то кредитный продукт. Для нас это симбиоз, который создает хорошую основу для банковского бизнеса. Но не все услуги мы видим для себя приемлемыми и эффективными. Если мы говорим о выдаче наличных в кассах, то для нас это, что для «ИКЕИ», что для «МЕГИ» совсем не непривлекательно. Если мы возьмем KPI, который для кассовых работников «ИКЕИ» – полторы минуты на одного клиента, и понятно, что в условиях большого потока и значительного количества клиентов это становится…

Владимир Канин (модератор): Норматив кассира на одного человека полторы минуты? Поэтому если вдруг нужно идентифицировать клиента или принять погашение кредита, он пять минут с ним провозится, получит нагоняй.

Илья Зорин: Ну да. Плюс от того, что уменьшится объем инкассированной наличности или даже появится дополнительный комиссионный доход, это не покроет возможные потери от меньшего количества обслуженных клиентов. Понятно, что маржинальность любых продаж в ритейле значительно выше.

Владимир Канин (модератор): Помеха основному бизнесу, замедление бизнеса.

Илья Зорин: Прочие продукты, особенно рассрочка, которая сейчас становится все более и более популярна, многие банки входят в этот продукт, занимает, я бы даже сказал, большую часть наших карточных транзакций. Для нас это наиболее выгодный и быстрый инструмент, чтобы поддерживать продажи. 

Владимир Канин (модератор): Карты рассрочки превалируют в транзакциях?

Илья Зорин: Да. Не могу сказать точную цифру, но это львиная доля в количестве карточных транзакций. У нас существует собственная кредитная карта, которая может использоваться только в магазинах «ИКЕА» и как раз она используется как рассрочка. Мы рассматриваем этот инструмент очень эффективным с точки зрения увеличения продаж. 

Кирилл Смирнов: Я представляю НАФИ. Мы провели исследование и я могу описать те данные, которые мы получили в течение последних лет. К теме сегодняшней дискуссии были очень показательны данные опросов населения РФ, которые показывают, что у нас есть определенный предел, некий потолок для цифровизации, которая у нас может происходить. Он объективно существует, далеко не надо холить за примерами. Если я обращусь к своим родителям, то они для меня являются таким наглядным, живым примером ограничения цифровизации в нашей стране. Они люди цифрово-грамотные, но в вопросах финансов они не готовы цифровизироваться совсем, окончательно уйти в новое общество. 

Это не уникально для России. Мы сравнили наши данные с данными, полученными западными банками. Оказалось, когда пользователям ставят вопрос, готовы ли вы полностью отказаться от наличных, полностью перейти в онлайн, выяснилось, что даже в самых развитых цифровых экономиках, самых безналичных экономиках, таких, как Нидерланды и Швеция, есть определенный предел, население, которое не готово полностью отказаться от наличности. 

Эти данные показались нам интересными. В тему сегодняшней дискуссии как раз получается, что на фоне тенденции, что сокращается количество банковских отделений и сокращается присутствие банков в городской среде, иные форматы розницы могут представлять очень большую пользу, могут найти свое место, заменить банки для той группы населения, которая для России исторически еще будет оставаться долгое время немалой, будут являться для них представителями в офлайновом взаимодействии. 

Предел для цифровизации в России существует, и этот порог, по нашим наблюдениям, немножко ниже, чем в западных странах. Цифровизация в России не может доходить до уровня 90%, 80%. И если это произойдет, то при следующих поколениях. Тот горизонт, который нас сейчас не интересует.

Сейчас, по-моему, порог порядка 60%. И он ниже, чем сейчас в крупных городах. И здесь мне показалось очень хорошим примером то, о чем Мария говорила: что у них есть лояльные клиенты, которые не относятся к «онлайновым» людям. Я сам подумал, что на самом деле пошел бы с удовольствием в «Евросеть», в которой я давно уже не был, потому что я онлайн сейчас, чтобы с моим банком взаимодействовать физическим образом. Мне нужно пополнить, допустим, счет или какие-то транзакции совершить не через отделение банка, а через салон «Евросети», сеть которой гуще, и которые у меня в шаговой доступности. Это как раз тот интересный момент синергии, когда сокращается количество отделений, но при этом есть потребность в сохранении лояльности клиентов. И банк, одновременно снижая свои издержки, используя развитую розничную сеть, которая приспособлена для этого, которая умеет работать с кредитным договором, которая умеет работать с персональными данными, которая умеет хранить и отправлять их надежным образом, взаимодействуя с такой сетью, в принципе сохраняет тех клиентов, которые не готовы полностью перейти в онлайн. Это может быть интересным моментом и для розницы. Потому что я, который давно не был в салонах сотовой связи, как раз собираюсь сходить в ближайшее время в такой салон, потому что мне нужно банковскими услугами воспользоваться через какое-то из отделений.

 

Вячеслав Яхин: Мне очень близко то, что рассказала Мария, потому что я когда-то работал в «Евросети», был вице-президентом по маркетингу, принимал активное участие в запуске проекта, о котором говорила Мария и который под ее управлением развился до тех цифр, которые она озвучивала. Последние три года я занимаюсь подобным проектом – это проект карты «Билайн», где присутствуют не только ритейлер и банк, но еще и сотовый оператор. На этот проект меня брали как раз потому, что у меня есть компетенция, наработанная в Кукурузе, которую хотелось дополнить еще и возможностями сотового оператора. 

Мария правильно сказала про тандем банка и ритейлера как партнеров. Здесь уже тройственный союз, который дополняет возможности зарабатывания денег для всех трех партнеров. Поэтому я, безусловно, согласен и верю в то, что презентованная Марией концепция, когда ритейлер поддерживает финансовые услуги, должна быть выгодна обеим сторонам. Но при этом то, что делается в карте «Билайн», скажем так, наш тренд – это дополнить это еще возможностями сотового оператора: всем известно слово Bigdata, возможности скоринга, возможности того, что мы видим об абонентах гораздо больше прочих. 

Когда я приходил в «Билайн», я понимал, что в «Евросети» гораздо больший поток в салоны, и люди, о чем только что сказал Кирилл, выбирают широкую сеть. Но при этом у «Билайна» есть свои возможности. Мы видим, что, например, человек сделал звонок в СНГ. Соответственно, он скорее всего туда отправляет деньги, и мы ему можем сделать некое целевое сообщение SMS и так далее. Мое видение, это то, что, чем больше value будет вносить каждая из таких сторон, тем будет больше денег для всех.

Владимир Канин (модератор): Можете поделиться, сколько карт «Билайн» сейчас?

Вячеслав Яхин: Вопрос о количестве карт – это немножко от лукавого. Все-таки «Билайн» верит, что когда-то все уйдут в digital. А задача эмиссии – это достаточно простая история. Мы можем в «Мой Билайн» разместить кнопку и сказать, что это карта «Билайн». Я скажу, что завтра у меня 60 миллионов карт эмиссия. Вопрос, о чем это?

Владимир Канин (модератор): Про активные карты не хотите рассказать?

Вячеслав Яхин: Я могу сказать, что я делаю для того, чтобы эти карты были активными и чего я не делал в «Евросети», когда я там был. 

Есть некие возможности мобильного оператора. Я в карте «Билайн» построил целую систему взаимодействия с клиентом – от момента получения карты до доведения до всех вещей, связанных с тем, что нам нужно, чтобы он выполнял транзакции этой картой. Активность очень сильно определяется тем, как вы работаете с клиентом. Выдать ему карту – это ни о чем. После этого его надо заставлять куда-то ходить, что-то делать, оказывать услуги, о которых Мария говорила, и получать финансовые сервисы. 

Важно понимать, что просто по транзакциям или любым операциям с картой ни «Евросеть», ни «Золотая Корона» не заработает. Карта – это просто подложка, или, как говорит руководитель Марии, витрина финансовых услуг. Это просто витрина, она сама не зарабатывает. Заработок, когда вы продаете что-то оттуда. Так и карта «Кукуруза», так и карта «Билайн». Она сама по себе, как инструмент, не зарабатывает. Зарабатывают все те вещи, которые насаживаются на эту карту: кредиты, овердрафты, погашение и прочие услуги.

Владимир Канин (модератор): И плюс, как вы сказали, важно, чтобы обе стороны давали то самое value, чтобы этот бульон заварился.

Вячеслав Яхин: Да-да. Если вы видите, что этот человек ходит и интересуется кредитом, сделать некое целевое предложение о кредите гораздо проще, послав ему SMS. И сотовый оператор первый, кто видит, что клиент бегает по каким-то сайтам. Понятно, что в офлайне клиенту тоже предложить это можно. Но у сотового оператора есть дополнительный value в этом проекте.

Вадим Янборисов: Хотелось бы перевести тему в другое русло. Все, что до этого момента говорилось, можно назвать объединением не ритейла и банков, а сотовых операторов и банков, потому что «Евросеть» можно воспринимать, как некий фронт-офис всех сотовых операторов, мультибрендовый фронт-офис сотовых операторов. И дальше идет спор про две модели. Либо модель сервисная, которую представляет «Евросеть». Аналог за рубежом – сервисные банкоматные сети, которые принадлежат не конкретному банку, а отдельной компании, и предоставляют инфраструктуру банкам. 

Точно также «Евросеть» в своем продукте «Кукуруза». К этой модели «Евросеть» пришла от сотовых операторов. Сделав для всех сотовых операторов одни и те же услуги, теперь «Евросеть» делает то же самое для банков. Граждане привыкли, что они могут прийти в «Евросеть», оплатить связь и так далее, и поэтому у них не вызывает отторжения, что они приходят в «Евросеть» и оплачивают кредит или еще что-то.

Владимир Канин (модератор): Точка контакта?

Вадим Янборисов: Да, это модель поведения. Ни у кого не возникнет мысли идти гасить кредит в ремонт обуви, даже если там есть такая функция. 

Дальше мы наблюдаем две стратегии. Одна стратегия крупных компаний – давайте мы станем всем. «Билайн» – сотовый оператор, своя ритейловая сеть, свой банк, свой банковский продукт, своя карта. Или стратегия сервисной компании, которая делает «последнюю милю» и предоставляет эту «последнюю милю» другим банкам. Есть на рынке смешанный пример – «Тинькофф», который одновременно делает своего сотового оператора, идет в ситуацию горизонтального расширения, но при этом собственный сервис курьерской доставки он предлагает как сервис другим кредитным организациям на рынке. 

Что здесь победит, будет ли какая-то средняя модель – неизвестно. Но если расширять вопрос о взаимодействии ритейла и банков, то нужно сказать, что помимо сотовых операторов и «фронтов» есть еще другой ритейл: классические, скажем так, магазины – по продаже техники, продуктов, точки оказания услуг – парикмахерские, турагентства и так далее. В этой ситуации партнерство между банками и таким ритейлом, на мой взгляд, осуществляется только благодаря сервисным и IT-компаниям, аналогичным нашей, которые обеспечивают такое взаимодействие. Потому что по-другому выстроить взаимодействие сложно. С одной стороны, ритейловая масса, которая разнообразна, у всех свои подходы и нет единообразного жизненного цикла, как у сотовых операторов, а, с другой стороны, банки, которые не проектные организации, слишком медленны и инертны. Поэтому стык между ними осуществляют профессиональные IT-компании. Примером такого партнерства можно назвать проект «ВТБ-Коллекция», когда достаточно большая масса ритейлеров разнообразных предоставляет скидки, бонусы, и за эти бонусы реализует товары через витрину ВТБ. Технологически взаимодействие и развитие, поддержание внедрения 54-ФЗ осуществляется нашей компанией.

Владимир Канин (модератор): То есть оператор этого проекта вы?

Вадим Янборисов: Нет, мы не оператор. Мы – сервисная компания, обеспечиваем сервис нашим партнерам, связанный с платежами, кассами и так далее, а сама платформа, сама витрина – это ВТБ. Товары и доставка – ритейлеры. Есть многоуровневое взаимодействие – более усложненное, технологическое – осуществляется с помощью нас.

Владимир Канин (модератор): Те партнеры, которые на витрине выставлены, оказывают для банка какие-то дополнительные услуги? Выдают карту или еще что-нибудь, или это просто так упакованная лояльность?

Вадим Янборисов: Насколько я знаю, это проект про лояльность, да. Создание из таких платформ неких каналов для дальнейшего продвижения продукта, думаю, мы это увидим в ближайшее время, но пока я примеров не видел, не сталкивался.

Роман Клёсов: Коллеги, когда рассказывали про нашу платформу, не затронули один важный момент. Мы работали с разными форматами сотового ритейла. Формат – определяющее. То, о чем говорили коллеги – выдача банковских карт, прикручивание различных банковских функций к нашим картам, были успешны исключительно в том формате ритейла, в котором возможно проведение комфортной идентификации – нет очередей, как в продуктовом ритейле, когда клиенты не в состоянии дождаться даже секунды, чтобы совершить покупку. 

Наш опыт говорит о том, что рынок, безусловно, будет концентрироваться в тех местах и в том ритейле, в котором это в принципе осуществимо в комфортном режиме. Это первое.

Второе, та платформа, о которой говорили Мария и Вячеслав, когда на одну карту привязываются различные банковские сервисы от разных банков, – это некий трамплин для региональных банков, у которых нет розничных сетей, но которые хотят очень быстро вырасти. Мы видим, особенно когда клиент получает кредитный лимит, ему не принципиально, какой банк ему выдаст. Поэтому в ближайшем будущем мы увидим интеграцию в нашу карту именно региональных продуктов или карт-рассрочек, которые сейчас активно развиваются. Здесь происходят постоянные поступательные развития той платформы, которую мы развиваем. 

Говоря про бесконтактные платежи, которые мы давно сделали, чуть ли не первые в мире, используя технологию NFC, мы сейчас стремимся предоставлять клиенту сервис, рекламировать наш продукт через призму того, что, скорей оплачивай телефоном, у тебя дополнительные бонусы от ритейлера. Как раз с той целью, чтобы окончательно нивелировать вот это ощущение у клиента: я использую продукт банка. Нет, не нужно, твои деньги сейчас в твоем телефоне, используй наш продукт, технологию, независимо от того бренда, который ты используешь. Такова особенность нашей платформы.

Андрей Кисельников: Хотел бы вернуться к той теме, которая была изначально обозначена, – предоставление дополнительных банковских услуг в ритейле. Нужно понять изначально, для кого эти услуги. 

Конечно, я хожу по разным сетям, в том числе, сетям конкурентов и видел такую картину: мне нужно было купить булку хлеба, передо мной отчаянно пыталась заплатить за телефон бабушка. Она что-то там неправильно писала на бумажке, корректировали, то есть она задерживала очередь. 

Если рассматривать пополнение транспортных карт коллег, например, из «Золотой Короны», оплату коммуналки либо выдачу наличных, о чем очень много в последнее время говорят, то нужно понимать: мы хотим сделать сервис просто удобным для клиента, как тележка, чтобы не тащить пакеты, зашел купить продукты – заодно снял деньги, либо мы хотим сделать хорошо банкам, чтобы они не ставили банкоматы, не тратили деньги на инкассацию, сервис и так далее. Тогда можно подумать о ритейлерах. Что это? Забота о покупателях, дополнительный сервис, либо это все-таки возможность заработать? 

Все попытки на данный момент обсудить эту базовую вещь пока не увенчались успехом, насколько я понимаю текущую ситуацию. Поэтому вопросов больше, чем ответов. Тем более, если говорить о снятии денег из кассы, то это требует больших доработок не только в части программы обеспечения кассового, терминального и банковского ПО, также это вопрос отчетности, разграничения платежей и так далее. Вопрос – нужно ли это – все-таки пока еще, на мой взгляд, висит в воздухе.

Владимир Канин (модератор): Тогда уточните, пожалуйста сегодня из всего спектра неосновных услуг, что вы предоставляете – оплату телефонов, погашение кредитов?

Андрей Кисельников: Ничего. Попытки просчитать это пока не увенчались успехом. 

Если взять, например, маленькие сети, там можно говорить о том, что и очереди не те, особенно в конце рабочего дня. Но если предоставлять сервис, то предоставлять его всем, предоставлять его на все время работы магазина, не делать поправок на праздничные дни, предновогодние и так далее. Мы же не можем сказать: «А вот сегодня мы наличные деньги не выдаем». 

Также, если говорить о выдаче наличных, один из вопросов – наличие необходимого количества денежных средств в кассе. Чтобы не было такого, что с утра всем выдали деньги и не на что дать сдачу. Безусловно, для ритейлера плюс сервиса – в части экономии денег на инкассацию. Но тут нужно считать, проводить пилоты. Мы работаем в изучении данного направления. Думаю, что пока стоит говорить о сборе информации.

Владимир Канин (модератор): Говоря другими словами, небольшой банк был бы счастлив «Магниту» поручить подписывание кредитных договоров, выдачу денег и чего-нибудь еще. Только директор «Магнита» скажет: «Зачем мне это надо, у меня совершенно другая задача». И с точки зрения заработка – ущербная штука, и с точки зрения обслуживания очередей, бизнеса и т. д.

Андрей Кисельников: Рассматривались разные инструменты, например, выделение отдельной кассы под это...

Владимир Канин (модератор): Понятно. Это все отвлечение. У вас конвейер, как у всех уважаемых ритейлеров, где полторы минуты на обслуживание клиента. 

Вадим Янборисов: Очень хороший пример к тому, что коллега рассказал. В Амстердаме крупнейшая сеть супермаркетов не принимает наличные. У них нет наличных в кассе вообще. Они вот этот сервис с кэш-аутом даже в принципе сделать не могут. У них висит табличка, там три аргумента, которые здесь не прозвучали. Первое, быстрее идет обслуживание. Второе – без наличных гигиеничнее, нет наличности – нет переносчика заразы. И третье, это безопаснее. Никто не грабит, не врывается с пистолетами и т. д.

Владимир Канин (модератор): Крупнейшая сеть?

Вадим Янборисов: Да. И единственная круглосуточная в Амстердаме.

Павел Рево: Наша компания занимается дистрибьюцией авиабилетов, один из крупнейших дистрибьюторов, 20 миллионов билетов в год. Мы обладаем пятью тысячами аккредитованных агентств. До этого у меня была экспертиза в банковской сфере. 

Я бы сказал, что при тенденциях, которые есть на текущий момент, практически все товары и все банковские услуги можно получить в онлайн. Единственное назначение розницы, которое остается бессменно, где есть четкая синергия, за исключением, конечно, транзакционных бизнесов, это идентификация и выдача. С этой точки зрения возможна определенная синергия. Также хотел заметить, что есть синергия по работе с данными и анализу скоринга, качества данных. Например, когда я работал в «Открытии», «Открытие» купило «Росгосстрах». Думали, что у «Росгосстраха» очень много данных и есть возможность анализировать. Но на самом деле, эти данные были очень сырые, они были очень неточные. Очень много ошибок и агенты не хотят их исправлять. Если вести работу с данными, нужно в первую очередь обращать внимание на их актуальность. 

Какие-то другие кейсы с крупным ритейлом мне кажутся сомнительными. 

Единственное, я немного в тематике выдачи наличных. Какие цели этот проект преследует? Один из основных моментов – выдача чаевых официантам. Здесь, конечно, какая-то эффективность может быть. Принцип выдачи наличности: когда приходит человек, обязательно совершить покупку и вторым параметром отправляется в банк, что он хочет снять наличные. И таким образом, когда он рассчитывается в ресторане, он забивает сумму чаевых, ему эти деньги кэшем возвращаются, он может их отдать. Я понимаю, что это некоторый атавизм. Все из-за того, что ресторанные сети не хотят платить налоги за людей, но это года через три пройдет. Но если платежные системы вместе с каким-то банком эту тему проработают, банк поможет сделать документооборот БПА, пару банков промотивируют, то эта история может даже и «взлететь». 

Елена Виноградова: Я за то, чтобы продуктов на рынке было как можно больше. Каждый продукт, наверное, должен находить какую-то нишу, какую-то часть потребителей. Те продукты, которые находят таких потребителей больше, становятся более известными и успешными.  

Я с уверенностью могу сказать, что банкам интересна возможность продавать свои продукты у ритейлеров, тому есть много примеров. В то же время, как сказал Андрей (и я с ним солидарна), ритейлерам такое сотрудничество с банками тоже должно быть интересно в плане получения прямого или косвенного дохода. Потому что если ритейлер продает свои продукты с нормальной маржой, которая его устраивает, то в случае выдачи наличных на кассе оказывать такую услуг за совсем малую долю вознаграждения ритейлеру, конечно, будет неинтересно. А вот если ритейлеру будет выгодно продавать банковские продукты, значит, он обязательно будет это делать, и находить для этого возможности. Будет меняться и законодательство, если в этом возникнет необходимость. Поэтому надо смотреть на каждый конкретный продукт. То, что будет нужно большой массе людей, будет, конечно же, пробивать себе дорогу.

Основной мотив, основная идея – все это должно быть кому-то выгодно. И тот, кому это выгодно, должен за это платить тому, кто будет реализовывать.

Владимир Канин (модератор): Никто не отменял закон «спрос рождает предложение»? Причем, как клиентский спрос, так и спрос у ритейлеров. 

Вячеслав Яхин: Мне не хотелось бы, чтобы у аудитории сложилось неправильное впечатление. Я достаточно давно занимаюсь денежными переводами. Важно понимать, что денежные переводы, о которых здесь говорили, что это колоссальный рынок и так далее, это не переводы внутри России, а переводы в СНГ. Все, что дает большие деньги – это переводы из России в СНГ. Там действительно очень много наличных, там востребована «Евросеть», «Билайн», «Связной» и так далее. 

Переводы по России как рынок умерли. Было колоссальное количество попыток поднять этот рынок. На нем нет вообще никакой маржи, и все попытки освоить этот рынок с точки зрения денег я считаю просто бессмысленными. Поэтому, когда говорят о том, что мы в России будем «гонять» деньги и на этом заработаем, на мой взгляд, это утопия. 

Татьяна Белозерова: Вернусь к теме цифровых услуг и партнерству. Я представляю компанию «Содексо», которая в России больше известна как кейтеринговый сервис, работающий, прежде всего, с крупными предприятиями на арктических побережьях при добыче нефти и так далее. 

То направление, которое я возглавляю, называется «Sodexo Benefits & Rewards». Это направление компенсаций и льгот для сотрудников. Мы представляем партнерскую модель из четырех участников, которые занимаются созданием сервисов для сотрудников компании. Первый участник – это сами работодатели, которые готовы предоставлять разного рода компенсации, льготы своим сотрудникам. Это может быть компенсация питания, на автомобиль, на фитнес, на медицинские услуги, на врача, все что угодно. На образование. Это самый главный наш партнер. Второй партнер – сейчас им выступает РНКО «Платежный центр», ЦФТ – помогает нам с банковской точки зрения в проведении платежей, транзакционном бизнесе. Третий партнер в этой схеме – это огромное количество непосредственно мерчантов. Это могут быть рестораны, кафе, клубы, поликлиники, отдельные врачи, онлайн-курсы и так далее. И мы – звено, которое фактически выступает посредником. То есть мы являемся заказчиками банковского продукта, соединяя потребности работодателей и мерчантов. Это европейский подход к заботе о сотрудниках, о качестве жизни, об отказе от монетизации – «я вам заплачу зарплату, вы потратьте, как хотите». Мы хотим, чтобы это чувствовалось как сервис и забота компаний в предоставлении определенных сервисов, определенных льгот. Здесь есть и банковский компонент, и ритейловый компонент. У нас сейчас более 3,5 тысяч мерчантов, с которыми мы работаем по всей России, которые с большим удовольствием с нами работают. Пока, к сожалению, это только карты, но мы работаем с другими способами платежей – и Эппл Пэй, и Самсунг Пэй, QR-код и много других возможностей. 

Этот сервис – нишевый, но очень правильный, интересный. И мы видим возрастающий интерес со стороны работодателей именно потому, что много компаний сейчас переходит на такую концепцию, когда не просто дают, к примеру, страховку, и пользуйся, как хочешь. Нет. У тебя есть деньги, и ты заходишь в тот же портал и выбираешь на эти деньги те услуги, которые ты хочешь. И под этим есть определенные банковские, как правило, предоплаченные продукты, которыми ты пользуешься так, как тебе нравится. 

Ритейл без ума от этого. Мы приводим к ним клиентов, у которых есть деньги, которые они могут потратить только у них в определенной сфере. Использование карт, в отличие от банковских карт, очень высокое – все с большой радостью ими пользуются. ЦФТ тоже получает новый нишевый продукт, в который мы тоже верим. Он позволяет легко, быстро и технологично оказывать те услуги, которых раньше в принципе не было. 

Александр Гризов: На правах председателя оргкомитета форума добавлю буквально несколько мыслей. 

Но начнем с другого. Я был в свое время до мозга костей полным «безналичником». Потому что в 91-м году оказался в первой команде первого российского банка, который выпустил первую карточку Visa. Но с учетом того, что уже более 10 лет мы проводим мероприятия, пришлось профессионально погрузиться и в наличные. Десять лет – достаточный срок, чтобы как-то в ситуации с наличным денежным обращением разобраться. 

Скорее всего, население, которое не живет в Москве и Санкт-Петербурге, в миллионниках, стотысячниках, пятидесятитысячниках и так далее, получат в самое ближайшее время карты. Это логично. Вопрос к нам ко всем: куда они будут эти карты вставлять, и как они будут проводить операции по этим картам? При этом мы с вами знаем, что «тете Маше», которая живет в этих населенных пунктах, получает 6-7 тысяч пенсии и кажется народу миллионершей, порой нужно не только за бутылку водки, но и за что-то из наличных поручить народу вскопать огород, сделать что-то еще. Откуда она получит эти наличные? Это первая тема. 

Вторая тема. Уверен, что многие знают одну из международных платежных систем, которая проводила исследование и пришла к выводу, что если в мерчантах народ получает наличные, то количество наличных, которые снимают в банковских отделениях, резко падает. Это говорит, при всем уважении к нашему регулятору, что это и является реалиями наших дней. Давайте взглянем с этой стороны на проблему, которую мы сейчас обсуждаем. 

Владимир Канин (модератор): Что хотел рассказать про эти банкоматы. Философия говорит о том, что те люди, которым выдадут карточки, либо откажутся получать на карточку и попросят получать наличными. И, если негде будет снимать, либо мы увидим всплеск цифровых услуг. 

Вторая вещь. Можно провести аналогию между банкоматами и телефонами-автоматами. Я уверен, что там же, где есть хотя бы один банкомат, там уже нет телефона-автомата. Ровно поэтому и выжили эти банкоматы, что решается как-то это все по-другому. Но, наверное, тот, кто выдаст карточки населению, следующим шагом должен будет в эквайринговую сеть прийти и раздать терминалы, чтобы хоть как-то оживить ситуацию. 

Александр Гризов: Хотел бы сказать про еще один минус. Опять же, исходя из реальной картины с затратами, стоимостью владения банкоматами в России ситуация в глубинке выглядит не так благостно как в крупных городах и мегаполисах. От одного банковского отделения до другого, условно, может быть, где-то в брянских лесах порядка 100 километров. Какова будет стоимость одной выданной купюры, замены ролика и всего остального? Пусть хоть кто-то действительно обоснует, что это выгодный бизнес, хотя бы для одного банка?

Владимир Канин (модератор): Ни в коем случае. Я вообще считаю это невыгодным. Но это не предмет дискуссии. Я-то как раз за то, что если ты выдал всему населению карты, то будь добр, хотя бы поднять плотность терминальной сети в ритейле. 

Мария Шалина: Я бы здесь хотела добавить про вопрос, касающийся законодательства и его ограничений. Коллега говорил до этого, что был бы спрос, будет и предложение в законодательном смысле. Я с этим не согласна, потому что много лет отвечаю за телекомы и финансовые сервисы «Евросети». Те самые 90% наличных платежей, которые «Евросеть» осуществляет, далеко не только потому, что это клиентам удобно. Есть часть людей, которой платежи наличными удобны. Но есть и другая часть. И тут есть прямое законодательное ограничение, прописанное в 161-ФЗ, который ограничивает в статусе субагента и, в некоторых случаях, агентов, при приеме безналичных платежей. «Евросеть» юридически не имеет права за погашение кредита, оплату платежей за интернет принимать платеж картой. Я знаю, что этот вопрос прорабатывается, и со стороны бизнеса обращаю внимание, что это только оздоровит отрасль и способствует переходу на безналичные платежи. 

Безусловно, когда банкомат раз в 30 километров – это плохо. Но в некоторых случаях клиенту удобнее оплатить картой. Даже в музее за пять рублей, но можно платить картой, своим телефоном. Это удобней, не надо наличность носить. Просто сейчас есть, с одной стороны, ограничение законодательства, о котором я сказала. А с другой стороны, стоимость эквайринга, стоимость инкассации принципиально разная. Вот эти две проблемы, если их решить, подействуют драматически – в успешную строну решат проблему перехода в безналичный, удобный для клиента платеж.

Вадим Янборисов: Послушал рассуждения на тему того, что банкомат – это дорого и выдавать кэш, давайте, будем через людей в магазинах…

Александр Гризов: Нет-нет-нет, я сказал только о том, что есть в России регионы, где банкоматная сеть избыточно дорога для банковских институтов. 

Вадим Янборисов: В этих отделениях находится отделение почты, и почта выдавала кэш, используя POS-кэш операции и так далее. Было реализовано. 

По поводу банкоматов, вспоминается история, как банкоматы развивались. Когда появились банкоматные сети, в тарифах всех банков было написано однозначно: в кассе будет комиссия выше, иди, снимай в банкомат. Человек – это дороже, машина – это дешевле. Теперь говорят: нет, машина – это дорого. 

Или вы говорите, что законодательство запрещает прием платежей по картам. Но есть же модель платежей через квази-кэш, через электронные кошельки. Насколько я знаю, «Евросеть» и «Кукуруза» таким образом и обеспечивают на своем сайте оплату и прием платежей за ЖКХ и т.д. Много компаний так делают. Не обязательно делать механизм с кэш-аут операциями. 

Мы все знаем, как идет оплата за автомобили в автосалонах. Там стоят кассы непонятных банков, названия которых мы только там видим, которые непонятным образом за дикие комиссии делают cash-out операции с дебетовой карты, а потом еще берут комиссию за перевод, как будто перевод сделан кэшем через банк в этот автосалон. 

Владимир Канин (модератор): Для экономии на интерчейндже. 

Вадим Янборисов: Абсолютно верно. Все здесь достаточно образованны, понимают, что все истории с наличными задействованы в сером и черном сегменте рынка. Закрывать глаза на это и то, что Павел сказал – давайте легализуем выдачу кэша через POS-терминал для того, чтобы выдавать чаевые официанту, которые ресторан не хочет выдавать, потому что он нарушает закон и не оформляет их юридически? Давайте законодательно сделаем то, что поможет обходить другой закон? 

Был подход в государственном проекте Универсальная электронная карта: давайте будем все писать в чип карты, потому что связи нет, онлайна нет, все плохо и так далее. Где сейчас этот проект? Связь есть везде. Подход «давайте писать все в карту» требовал сильной модернизации той же ритейловой инфраструктуры, о которой мы говорим. Нельзя было сделать просто считывание идентификатора, а нужно было что-то мощное, дорогое. 

В итоге проекты, которые были нацелены на то, что пусть они будут локомотивом развития, пусть они будут локомотивом развития связи, если всем пенсионерам выдадут карточки и все пенсии переведут туда, то это будет локомотивом для коллег из банков, что они точно уверены, что они поставят банкомат, он будет там окупаться, они будут точно уверены, коллеги, которые выпускают карты рассрочки, ритейлеры будут делать модели для приема этих карточек. То есть рынок будет развиться. Все истории в пользу того, что давайте вернемся к кэшу... Ну давайте вернемся к глиняным табличкам, кофейным зернышкам.

Александр Гризов: Я лишь поставил вопрос…, а вот если говорить о том, что лежит на поверхности, причем сразу оговорюсь – я против «простых вопросов», потому что они обычно могут привести в тупик. 

Здесь были ребята из Белоруссии, которые развивают идею независимых операторов банкоматных сетей. Если мы внимательно посмотрим даже критикуемую директиву ЕС PSD2, там четко проходит линия о том, что банки будут освобождаться от несвойственных им обязанностей. Кто теперь говорит, хоть слово с моей стороны о том, что нужно обязательно уходить в кэш? Может быть, надо обсудить другую тему? Именно создание и в России таких же операторов независимых банкоматных сетей? «Эксперт-инкасс» уже поддерживает почти три тысячи банкоматов Белоруссии, и все банки охотно ему передают это железо.

Илья Зорин: Соглашусь, что это шаг назад, потому что все должно двигаться экономической обоснованностью. Конечно же, можно в банки поставить банкоматы, чтобы убрать социальную напряженность, но это не решит проблему. Потому что инкассация этих банкоматов будет стоить бешеных денег и они будут перекладывать эти расходы на клиентов – это экономика. 

Очень много деревень, населенных пунктов, где 5-6 домов. Понятно, что ни один здравомыслящий банк не будет ставить там банкомат. Для нас, «ИКЕИ» выдавать наличность – это глупо, но если есть торговые точки, где нет большого потока, то это эффективный инструмент, который может помочь людям поддерживать нормальные экономические процессы. И это уменьшает объемы инкассации в этих торговых точках, это увеличивает комиссионной доход. Взаимовыгодный симбиоз получается. Это дороже. чем делать банкоматную сеть? Нет. Это дороже, чем делать эквайринг? Ок, мы можем провести эквайринг, мобильный эквайринг, но эти устройства стоят дорого. В России их не производят еще и они стоят больших денег.

Вадим Янборисов: Риски стоят дорого, потому что банкомат принадлежит банку. Истории, когда чрез ритейл выдавали деньги, работала с почтой. Из всего ритейла у почты было по законодательству исключительное право. И почта была государственная структура, поэтому банки шли на эту историю и риски нивелировались. 

Когда мы говорим крупному банку дотянуться до сельпо, где находится ИП Иванов, как его контролировать, риски, сколько он денег выдаст, что он снимет по карте и так далее? Эти риски, менеджмент операционный, это все будет дороже. Я могу вас познакомить с начальниками управления достаточно крупных региональных сетей, входящих в топ-50, они вам четко дадут экономику, сколько это стоило, себестоимость для банков, что давала работа с почтой, сколько стоит банкомат и т. д.

Елена Виноградова: Я двумя руками за развитие эквайринга. Но при этом я понимаю, что до 80% безналичных расчетов нам еще, как до Луны. 

Нельзя забывать про удаленные точки, где пенсионерам будут выданы в конце концов, карты МИР. У них пенсия в размере до 10 тысяч, наверно. И где они будут брать свои 2-3 тысячи, совершенно непонятно. Ехать куда-то не всем возможно. 

С другой стороны, обязать банки, которые выдают эти карты пенсионерам, расставить везде банкоматы, чтобы всем было удобно, тоже денег стоит. Прошли те времена, когда в ТЦ стоял ряд из 5-6 банкоматов и банки не считали деньги. Сейчас в Ашане стоит 1-2 банкомата, когда раньше стояло 6. 

Я думаю, что продукт «выдача наличных» – нишевый. Понятно, что в Москве он на 90% не пойдет, а вот в отдаленных точках, деревнях это будет вполне себе востребованный продукт. Но при том еще втором условии, что законодательно будет облегчена функция отчетности, потому что становится БПА со всеми вытекающими отчетами для таких маленьких точек тяжело. В то же время выдать наличными 3-5 тысяч рублей односельчанам не проблема, научить можно. Это та самая ниша, где, скорей всего, этот продукт будет востребован, он экономически обоснован.

Владимир Канин (модератор): И не будет убивать тот корбизнес, который есть в магазине.

Елена Виноградова: Абсолютно. Потому что там очереди нет, там нет такой задачи, чтобы обслужить человека до минимального количества секунд. 

Еще один момент я бы отметила здесь, что нужно искать, кому это выгодно. В данном случае это будет выгодно банкам-эмитентам, которые должны обеспечить услугу выдачи наличных, сделать получение наличных удобным. А это значит, что заинтересованное в этом лицо – это банк.

Те финансовые условия, которые сейчас, насколько я знаю, платежная система «Masterсard» вкладывает в эту услугу, приравнивая ее выдаче наличных в банкомате, хотя банку она в данной конкретной нише будет выгодней, нужно менять. Потому что 0,45% с суммы, выданной наличными, – это очень маленький доход, который ритейл получит с этой операции. При том, что ему нужно сделать какие-то доработки в кассовой системе, настроить отчетность соответствующим образом. На это я бы обращала внимание платежных систем, потому что, видимо, выдача наличных в банкомате и выдача наличных руками должны отличаться.

Роман Клёсов: Если перевести тему в практическую плоскость, как использовать, в том числе, партнерство с торговыми сетями «Золотой Короны», которые принимают сейчас денежные переводы для выдачи наличных, там не хватает только одной вещи. 

Понятно, что сейчас у ритейлера нет достаточного количества денег в кассе для того чтобы гарантировать бесперебойную, непрерывную выдачу наличных по запросу клиентов. При этом есть отдельно лежащие деньги, которые были приняты в оплату денежных переводов, которые ритейлер обязан инкассировать на спецсчет по законодательству. Использовать эти средства для выдачи наличных, к сожалению, запрещено. Как только законодательно будет это изменение, мы мгновенно решим выдачу наличных, в том числе, в удаленных пунктах, «Евросети», «Билайне» и так далее.

Владимир Канин (модератор): Бизнес сам все быстро разрулит.

Роман Клёсов: Да, это практика. Если можно будет использовать выдачу наличных, которые были приняты и должны были инкассироваться на спецсчета, мы решим эту задачу и все.

Владимир Демиденко, Банк России (из зала): Основной вопрос, мне кажется, должен быть не в том, идем ли мы в безналичный мир или нет. С этим тезисом никто не спорит, через сто лет мир будет совсем другим. Вопрос в том, как мы до этого дойдем, с какой скоростью и целями (рисками). Сейчас ставить задачу, что мы должны быстро избавиться от наличных – неправильно в принципе. Правильная постановка задачи – каждое средство платежа должно работать там, где оно эффективнее. То, что у наличных есть своя зона эффективности – бесспорно. 

Второй вопрос – это устранение барьеров. Чем меньше барьеров при приеме и выдаче наличных, безналичных, при сохранении контроля, тем лучше.

Способ выдачи в ритейле банкнот снижает эти барьеры, значит, издержки будут меньше. 

Первый банкомат появился в Лондоне. Там с наверняка сравнивали зарплату лондонского кассира первоклассного банка и, соответственно, стоимость эксплуатации дорогого оборудования. А мы говорим про Брянск. Или про Дальний Восток, где еще меньше доступность, где ситуация далека от того, что имеем в средней полосе России. 

Следующий момент. Пока банкноты вполне себе конкурентоспособны как средство платежа. Может быть, есть смысл проговорить про монеты. Ритейл – основной потребитель монеты. Там в первую очередь надо что-то делать, и расходы на поддержание монетного обращения достаточно велики. Вопрос к ритейлу, когда он откажется от работы с монетами?

Владимир Канин (модератор): Выпустите регуляторику…?

Владимир Демиденко: Это неправильный подход. Любая форма платежа должна быть равноправной. 

Еще один вопрос. Если мы понимаем, что есть какая-то доля наличных и безналичных, то нужно понимать, что является оптимальной долей, куда мы должны идти. На каждый конкретный момент времени она меняется. Тот же самый предел цифровизации наверняка по времени будет меняться. Сегодня 50%, завтра будет 70-80%. От чего будет это зависеть? В том числе, от внешних угроз, не дай бог, внешняя обстановка изменится. Какие-то системы отключатся, внешние риски реализуются. Что будет в обращении, какое-то движение в обратную сторону? И что мы должны иметь на случай дня «Ч», как ураган Катрина в США? Известный случай, когда в зоне бедствия прекратились безналичные расчеты и только наличными обеспечивался оборот. После того, как наличные станут резервным средством платежа, нужно будет иметь (сохранить) некую инфраструктуру, и барьеры не должны помешать в любой момент переключиться с основной системы на резервную систему.