Андрей Даниленко: пора прекратить дискредитацию отечественных производителей

Андрей Даниленко, председатель правления Национального союза производителей молока (Союзмолоко)

Об изменениях во взаимоотношениях регуляторов и бизнеса, ключевых задачах, стоящих перед отраслью, и перспективах систем маркировки готовой молочной продукции рассказывает Андрей Даниленко, председатель правления Национального союза производителей молока (Союзмолоко).

R&L: Наша предыдущая беседа состоялась около года назад. Что принципиально важного для отрасли и для розничного рынка в целом с вашей точки зрения произошло, какой негативный/положительный эффект эти изменения оказали, какие задачи сейчас стоят перед розничной индустрией?

А. Даниленко: За это время нам удалось доказать, что при правильном отношении государства можно достичь определенных позитивных результатов. Ярким подтверждением этому стало решение об исключении готовой молочной продукции из-под действия закона об электронной ветеринарной сертификации. Мы очень рады, что регуляторы прислушались к аргументам производителей и согласились с тем, что распространение действия системы «Меркурий» в ее текущем виде на готовую продукцию только повредило бы отрасли. Конечно, нам еще предстоит много работы по тестированию новых систем маркировки готовых продуктов, надеемся, что в течение года-полутора удастся проанализировать их себестоимость и эффективность и по результатам пилота выбрать оптимальный вариант.

Если говорить об основных трендах молочной отрасли, мы наконец-то зафиксировали устойчивый рост производства сырого молока, что позволило стабилизировать выпуск линейки отечественных продуктов в рамках стратегии импортозамещения.

Что касается первоочередных задач, наиболее важными представляются следующие. Прежде всего нам необходимо в корне переломить ситуацию с необъективным и необоснованным отношением к качеству и безопасности готовой продукции. В последнее время в медиапространстве появляется великое множество «сенсационных» заявлений, авторами которых выступают различные общественные организации, представители СМИ, некоторых государственных ведомств, согласно которым около 60–70% товаров либо являются фальсификатами, либо произведены с нарушениями. Во-первых, проблема фальсификата и контрафакта актуальна практически для всех стран мира, и Россия в этом отношении не уникальна. Во-вторых, уровень продовольственного мошенничества далеко не столь высок, как декларируется в этих заявлениях. В-третьих, в странах, в которых функционирует близкая к идеальной система борьбы с фальсификацией и контрафактом, за это направление отвечают все-таки надзорные органы, а не работающие на самопиар организации. Активная кампания в СМИ заведомо, безусловно, отрицательно влияет на восприятие российских брендов потребителями и отпугивает их. Получается, что, с одной стороны, государство пытается стимулировать рост производства, а с другой – позволяет публично дискредитировать отечественных производителей. На мой взгляд, выглядит это примерно так же, как одновременное нажатие на газ и тормоз.

Вторая ключевая задача, непосредственно вытекающая из первой, – создать полноценную систему информирования граждан об отечественных продуктах, их потребительских свойствах, полезности и пр. Нужно добиться того, чтобы люди шли в магазин именно за российской продукцией, будучи уверенными в ее свежести и качестве.

Третий важный момент – у российской продукции есть очень серьезный экспортный потенциал, который до сих пор недооценен. Экспортируется у нас в основном сырье – зерно, непереработанное мясо и пр., продуктов же с высокой добавленной стоимостью в этом перечне нет. Между тем, на мой взгляд, российская продукция будет востребована на рынках Китая, Африки, Ближнего Востока. Сейчас мы прорабатываем это направление совместно с новой командой Министерства сельского хозяйства.

Наконец, перед отраслью стоит задача развития собственной генетики, семеноводства, чтобы в перспективе минимизировать зависимость российской розничной индустрии от импорта.

В 2018 году реальные располагаемые доходы населения начали расти – впервые с 2014 г.

R&L: На каком, условно говоря, этапе развития находятся эти направления?

А. Даниленко: Прорабатываются они уже давно, сейчас сменились некоторые акценты и приоритеты. Скажем так, если когда-то перед государством стояла задача хотя бы элементарно накормить население, теперь акцент делается на качестве продовольствия. Если несколько лет назад возникла необходимость оперативно заменить весомую часть импортной продукции отечественными аналогами, сегодня задача заключается в том, чтобы повысить конкурентоспособность отечественных товаров на зарубежных рынках с точки зрения как цены, так и качества.

Есть и глобальная задача, которую должны решать все отрасли, – это адаптация к молниеносным изменениям потребительских предпочтений. Сейчас в тренде скорость получения огромных объемов информации и снижение временных затрат на рутинные дела, такие как приготовление пищи. Как следствие – рост популярности готовой продукции и полуфабрикатов, а также интереса к экологически чистой продукции, здоровому питанию и пр. Нам необходимо отслеживать все эти тренды и своевременно корректировать свои бизнес-процессы и ассортиментную политику. Меняются и приоритеты мерчандайзинга – теперь недостаточно красиво выложить товар, нужно спрогнозировать спрос завтрашнего дня и предвосхитить возникающие чуть ли не ежеминутно новые потребности клиентов. Еще один важный тренд, обусловленный вышеперечисленными факторами, – это рост востребованности доставки продуктов на дом. И его мы также должны учитывать при формировании своих стратегий развития.

R&L: В преддверии второго чтения снова на пике обсуждения тема возвратов нереализованных продуктов. К какому варианту поправок склоняетесь вы? К каким последствиям может привести принятие самой мягкой и самой радикальной их версии?

А. Даниленко: С одной стороны, есть благие намерения и правильные желания, с другой – жизненная практика. Согласно теории благих намерений, если торговая сеть приобрела у поставщика продукцию, она должна полностью нести ответственность за ее реализацию и утилизацию. Осуществлять ее своими силами производителям невыгодно, следовательно, экономическая эффективность централизованной утилизации кажется сторонникам этой теории очевидной.

Однако законы рынка таковы, что суть взаимодействия с торговой сетью для производителя заключается в аренде полки. Если продукт пользуется повышенным спросом у покупателей, сеть будет относиться к нему лояльно, если не очень – расклад будет не в пользу поставщика. Малое предприятие или не особо раскрученный бренд будут стараться попасть на полку любой ценой и, безусловно, предпочтут забрать нереализованный продукт, чем вообще лишиться доступа к покупателям. У поставщика и сети всегда есть возможность договориться между собой – пока в этот процесс не вмешиваются регуляторы. Ужесточение требований приведет только к тому, что торговая сеть откажется от сотрудничества с МСБ, таким образом застраховавшись от необходимости работать с просроченными товарами. Либо заложит в стоимость затраты на утилизацию продукции, вынудив партнеров поставлять ей товары по более низким ценам.

Таким образом, мне вполне понятны благие намерения авторов законопроекта, но, как показывает опыт, на практике эффект от таких несогласованных с отраслью инициатив редко бывает положительным. Поэтому, на мой взгляд, оптимальным сценарием было бы продолжение работы над Кодексом добросовестных практик взаимоотношений между торговыми сетями и поставщиками потребительских товаров. Также стоит попытаться разработать систему разбора конфликтных ситуаций, возникающих между ритейлерами и поставщиками, которая бы позволила решать все проблемы без вмешательства извне. Каждый конкретный случай нужно рассматривать отдельно: нельзя сравнивать практику деятельности магазина «у дома» и гипермаркета, частного семейного предприятия и сети, дискаунтера и премиум-ритейлера. Унифицированное решение для всех перечисленных вариантов выработать невозможно.

Логичный вывод из вышесказанного – должного эффекта обсуждаемые поправки не возымеют, зато создадут дополнительные сложности для малого и среднего бизнеса во взаимоотношениях с торговлей.

Что касается дебатов вокруг оптимальных сроков годности «невозвратных» товаров, наш союз поддерживает инициативу Минсельхоза, согласно которой ритейлерам будет запрещено возвращать поставщикам продукты со сроком годности до 20 дней включительно.

К слову, мы проводили опрос представителей молочной отрасли, и оказалось, что у крупных производителей объем возврата не превышает 1%. Следовательно, для них любые варианты срока годности критичными не будут.

Розничная торговля молочными продуктами демонстрирует признаки оживления Изменение оборота розничной торговли, % г/г

R&L: Вы позитивно оценили отказ от «Меркурия» для готовой молочной продукции, а как вы оцениваете механизм проекта по ее маркировке?

А. Даниленко: «Меркурий» – это ветеринарная сертификация, следовательно, использование системы имеет смысл только для товаров ветеринарного риска. В противном случае мы имеем дело с избыточным регулированием.

Основная же цель системы маркировки, которая является частью глобальной системы прослеживаемости, – сделать рынок более прозрачным. Сейчас нам необходимо понять, насколько тестируемый механизм способен выполнять поставленные перед ним задачи, а также оценить его себестоимость. Но независимо от пригодности конкретно этого механизма для осуществления заявленных целей, в том или ином виде система будет запущена и до 2024 года ею будут охвачены все продукты питания. На самом деле, исходя из опыта, трудно спрогнозировать, что будут собой представлять системы маркировки через 3–5 лет. Важно одно – их стоимость не должна влиять на стоимость бюджетных (и не только) продуктов. Возможно, в первую очередь имеет смысл «обкатать» систему на высокомаржинальных товарах, чтобы оценить ее эффективность.

В любом случае весь мировой рынок, все отрасли движутся в одном направлении – глобальной цифровизации. И система маркировки товаров – небольшой, но очень важный элемент цифровой экономики. Вопрос в том, чтобы решить эту задачу на высоком технологическом уровне и с минимальными затратами.

R&L: Почему именно сейчас потребовалось начать работы по обновлению доктрины продбезопасности? По каким параметрам предыдущая перестала соответствовать требованиям времени и на чем должны быть, по-вашему, сделаны акценты в новой версии?

А. Даниленко: За последние 20 с лишним лет ситуация в стране и в мире кардинальным образом изменилась. В начале 90-х годов мы жили в условиях полного развала старой советской продовольственной системы и тотальной зависимости от импорта.

Потом появилась национальная программа поддержки сельского хозяйства, а по сути – поддержки продовольственного сектора страны. На тот момент доктрина продовольственной безопасности базировалась на концепции превалирования отечественной продукции. Причем ее создатели руководствовались отнюдь не соображениями патриотизма, а вопросами социальной безопасности. Нестабильность курса национальной валюты в тот период могла обернуться недоступностью даже минимального продуктового набора для населения. В то время как производственные мощности, количество и качество земельных угодий теоретически должны были позволить перейти хотя бы на частичное самообеспечение. Именно эта задача – эффективное использование ресурсов – и ставилась во главу угла предыдущей версии доктрины продбезопасности. И на тот момент это было абсолютно правильно. Но сейчас у нас новые вызовы: теперь ключевая задача в том, чтобы определиться, сколько каких продуктов должно быть на душу населения, какие продукты являются критически важными, а какие – нет, какие мы можем производить сами, а какие придется импортировать, и пр.

Кроме того, мы в силах обеспечивать население продовольствием, но при этом есть возможности производить еще больше, имеет смысл более серьезно заняться экспортом, о чем я говорил выше. Появятся новые рабочие места, дополнительные доходы для бюджета, средства на развитие бизнеса. В итоге компании-производители получат возможность выйти на международный уровень.

Таким образом, актуализация доктрины продовольственной безопасности – это опять-таки адаптация к происходящим в мире изменениям, стремление ни в чем не отставать от глобальных трендов развития рынка.

R&L: Как вы оцениваете активность Россельхознадзора относительно белорусской молочной продукции? Действительно ли некоторые их инициативы могут привести к повышению цен?

А. Даниленко: Сильно в этом сомневаюсь. Во-первых, в России наблюдается ощутимый рост объема производства сырого молока и соответственно увеличение объемов его переработки в готовую продукцию. Постоянно ведутся работы по модернизации производств и сливочного масла, и сухого молока, и сухой сыворотки. Мы уже видим наличие избыточных объемов этого продукта для собственных потребностей. Напомню, что нередко конкурентная борьба между белорусскими и российскими производителями заканчивалась демпингом со стороны белорусов, которые любой ценой пытались попасть на российский рынок. Конечно, получается, что российские производители предлагают немного более дорогую продукцию, чем их белорусские коллеги, но при этом ни о каком росте цен не может быть и речи – цены на нее процентов на 10 ниже, чем в прошлом году, и на 20 – чем в позапрошлом.

Что касается действий Россельхознадзора в этом направлении, здесь мне все представляется вполне логичным. Были выявлены определенные нарушения, требующие устранения. В перспективе же нам необходимо наконец выработать понятные и взаимовыгодные правила игры с белорусскими производителями и окончательно разобраться с проблемой «серого» транзита санкционной продукции. Это во-первых. Во-вторых, нужно сбалансировать объемы производимой в России и закупаемой в Беларуси продукции. За последний год в нашей стране были запущены девять новых инвестиционных проектов по модернизации и строительству производства сухого молока и сухой сыворотки.

Исходя из вышесказанного, еще раз подчеркну, что мы не видим никаких рисков того, что российские кондитеры потеряют доступ к недорогому сырью и будут вынуждены повысить цены /закрыть производство. У них есть все необходимое для того, чтобы выпускать продукцию в оптимальных для рынка объемах.

R&L: В вопросе обсуждения повышения цен в последнее время заметно отметились «мясники» и «пекари». Какова позиция молочной отрасли по этому вопросу?

А. Даниленко: В этом вопросе также необходимо найти баланс. Иногда цены на сырое молоко оказываются завышенными, следовательно, страдают переработчики, иногда – заниженными, и в проигрыше остаются производители. Для формирования долгосрочных и стабильных взаимоотношений между ними необходимо, во-первых, найти универсальный способ нивелировать перепады цен, во-вторых, выработать совместно с органами власти сценарии разумного регулирования этого направления. В мировой практике есть примеры удачного решения проблемы. Например, в Швейцарии производители молока и производители готовой молочной продукции ежегодно садятся за стол переговоров и договариваются о ценах на год, исходя из затрат, себестоимости и конъюнктуры рынка. И в таком случае в выигрыше остаются все. Чтобы рынок развивался, прибыль должны получать все участники процесса. Если «сырьевик» «почувствует себя плохо» и сократит производство, это приведет к резкому росту цен на сырье. Если ухудшится состояние переработчика – он сократит спрос на сырье, и вскоре цены на него начнут падать. Ни одна сторона не сможет остаться «в шоколаде» за счет другой. На мой взгляд, польза взаимовыгодных отношений очевидна. И конечно, в этой конструкции обязательным элементом являются интересы и возможности потребителя, который не готов покупать товары, стоимость которых не вписывается в его бюджет. Государство должно принимать участие в этом процессе – хотя бы как арбитр, либо полностью делегировать отраслевым объединениям возможность решать свои проблемы самостоятельно. Потому что на сегодняшний день у нас есть препятствие в виде антимонопольного законодательства, согласно которому любое такое соглашение может быть расценено как сговор.

В молочной отрасли разработан специальный индекс себестоимости производства сырого молока – RMCI, который обновляется на ежемесячной основе. Он служит своего рода индикатором, на основе которого рассчитывается стоимость готовой продукции.

Закупочные цены во II квартале стабилизировались и в III кв. начали расти

R&L: В заключение – к вопросу о фальсификатах. На какой стадии сейчас решение этой задачи, что уже сделано, чего добились, чего ожидаете от сотрудничества с Роспотребнадзором?

А. Даниленко: Подписание соглашения с Роспотребнадзором – это системное развитие наших взаимоотношений. Мы как отраслевое объединение имеем достаточно полное представление о том, что происходит в нашем сегменте, какие продукты вызывают наибольшее подозрение. Мы видим, что какие-то производители пытаются вывести на рынок слишком дешевый продукт, другие – выпускают много готовой продукции, не имея при этом никаких договоров с поставщиками сырья. Совместно с Роспотребнадзором мы будем тщательнее выявлять и проверять зоны риска и требовать в отношении нарушителей применения мер воздействия согласно действующему законодательству. Если же нарушителями окажутся члены нашей ассоциации, мы будем стараться решить проблему самостоятельно, если же они окажутся не способны исправить свои «ошибки», будет ставиться вопрос об их исключении из ассоциации. Участниками нашего союза должны быть только те компании, которые соответствуют нашим представлениям о справедливой конкуренции и добросовестной предпринимательской деятельности.